Их сопротивление - оценка нашей работы
|
- Полагаю, Анатолий Иванович, что начало этого года вам запомнится мощной атакой со стороны некоторых СМИ, прямо обвинявших Минздрав во всех проблемах и бедах с лекарственным обеспечением, а именно в том, что рынок наполнен или супердорогими импортными средствами или дешевыми, но устаревшими и неэффективными. Вам есть что ответить на эти обвинения?
- Начну с признания того, что ситуация с обеспечением государственных больниц, населения, особенно малоимущего, действительно, не выдерживает никакой критики. Но вынужден напомнить, что сегодня практически весь лекарственный рынок России - это импорт. Точнее, 70 проц. - чистый импорт, а оставшиеся 30 отечественного производства на 9/10 состоят из импортных субстанций. Долларовая цена осталась неизменной, это покупательная способность рубля упала в пять раз. До кризиса спекулянты "накручивали" цены многократно, но они все-таки оставались в пределах досягаемости для большинства граждан. Сегодня, когда максимальная наценка по требованию Минздрава и постановлению правительства фиксирована, рублевая цена зашкаливает за пределы разумного. Если раньше препарат, положим, стоил 10 рублей, то сегодня его цена может составить порядка 70. Но даже в этой ситуации мы нашли способ ограничить рост цен на лекарственные препараты, производимые в России, даже из импортных субстанций. В долларовом эквиваленте фактически цена на них даже упала на 5-10 проц. Это 3500 торговых наименований. Это стало возможным благодаря отмене налога на прибыль для наших фармпредприятий. Фактически государство в лице Минздрава остановило пиратов лекарственного рынка, обезопасило своих граждан от вымогательства. Неудивительно, что это многим, наживавшим громадные капиталы на многоэтапной перепродаже лекарств, не понравилось, мягко говоря. Но это вершина айсберга. Чтобы достичь этой вершины, нам пришлось решить проблему прозрачности цены производителя. Правительство выпустило подряд два постановления, подготовленные Минздравом. Первое, в мае 1999 года, - об организации контроля за ценами на лекарственные препараты в стране. Уже в сентябре мы зарегистрировали цены не только на 1200 жизненно важные позиции, а на 4100 самых популярных, самых расходуемых, самых широко применяемых препаратов в стране. С помощью этого Постановления мы вместе в Минэкономики не регистрируем лекарство до тех пор, пока не зарегистрируем цену производителя. Второй пункт постановления предписывает - я об этом сказал выше, - что правительство фиксирует удорожание цены производителя. В итоге, начиная с сентября 1999 года рост стоимости в сопоставимых ценах на лекарственные препараты остановился. Фармацевтика - единственная отрасль промышленности в стране, где за этот период времени рост цен прекратился! Следующий шаг был сделан по защите малоимущих. Что надо сделать Правительству, Минздраву, субъектам Федерации для того, чтобы те люди, которые получают лекарства с 50-проц. скидкой или бесплатно, не остались без льгот. Дело в том, что в соответствии с действующим законодательством за льготников платит субъект Российской Федерации. Так вот число таких субъектов, которые резко сократили эту оплату, у нас за последние два года достигло 38. Сделали персонифицированный учет, чтобы на родственников и друзей не расходилось ни одной таблетки, наработали рабочие модели, показали специалистам, как это надо делать. До конца года мы этот персонифицированный учет распространим везде, он будет действовать по всей России. Но возник второй вопрос, и вопрос вполне справедливый: а, извините, всегда ли обоснованно врачи назначают те или иные лекарственные препараты, не только по льготным группам, а вообще? Есть фармакоэкономика - строгая наука, которая определяет соотношение цены лекарственного препарата и его эффективности. Справедливо, что чем дороже лекарственный препарат, тем он должен быть более эффективным. Что это значит? Можно пить одно лекарство и лечиться три месяца. Через три месяца вы поправитесь, если осложнение не получите. А можно купить дорогой препарат и поправиться за неделю. Западные исследования по соотношению эффективности и цены выявили, что 40 проц. дорогостоящих лекарственных препаратов абсолютно не имеют ничего общего с той эффективностью, о которой кричат реклама и работающие на фирмах профессора, врачи. И вот эта рекламная вакханалия, которая бесконтрольно началась в России с конца 1991 - начала 1992 года, привела к тому, что полки аптек заполнили дорогие лекарства с блестящей рекламной поддержкой. Проблема есть. Как ее решить? Нет никакой литературы, справочников, учебников... Могу сказать, к чести наших ученых-медиков, мы сумели в кратчайшие сроки создать такой документ, который называется "Федеральное руководство для врачей по использованию лекарственных средств". Он включает в себя порядка 600 международных непатентованных, или 4200 торговых, наименований. Но каких торговых наименований? Тех, которые прошли апробацию в наших клиниках, учреждениях и действительно зарекомендовали себя как эффективные лекарственные препараты. Причем все эти средства расположены по нозологической форме. Таким образом, мы идем к доказательной медицине и лишаем сладкого куска сразу целую группу и бизнесменов, и обслуживающих их продажных специалистов. Вы думаете, им это легко пережить? И третья составная часть проделанной работы. Это формирование в стране формулярной системы. Она включает в себя: А - руководство для врачей по диагностике, Б - федеральное руководство по лечению и В - федеральное руководство по оценке эффективности этого лечения. Таким образом, упорядочивается вся система применения лекарственных препаратов. В разработке руководства участвовали 58 действительных членов РАМН, видных клиницистов. Готовимся ко второму изданию. В декабре 2000 года будет готово издание на 2001 год. Коллектив авторов выдвигается на соискание Государственной премии РФ. В результате жесткого контроля и учета число территорий-неплательщиков уменьшилось до 22-23. У них действительно нет средств для обеспечения льготников - мы проверили это совместно с Минэкономики и Минфином. Какой выход? Решили создать государственный резерв при Минздраве именно для того, чтобы эти территории централизованно обеспечивать необходимыми лекарственными препаратами в соответствии с федеральным руководством, но с проплатой на значительно больший срок, чем это делают фирмы. Мы закупаем на всю Россию, получая скидку от 30 до 40 проц. Чем больший объем мы закупаем, тем больше скидки. Склады у нас есть, это государственные унитарные предприятия, которым за хранение нужно платить примерно 5 проц. от общей суммы. Регион оплачивает транспортировку. То есть фактически они получат лекарственный препарат на 30 проц. дешевле. Мало того, что отсрочка платежа доходит до полугода, еще предусмотрена схема снятия долга для регионов - хронических неплательщиков. То есть фактически появляется возможность - при помощи Министерства здравоохранения, подчеркиваю, - поддержать субъекты Российской Федерации в обеспечении льготными лекарственными препаратами, населения, государственных и муниципальных больниц. То есть в любом случае - есть деньги, нет денег - лекарственный препарат будет поступать регулярно. Мы сегодня подсчитали: для окончательного запуска схемы нужно пустить в оборот всего 600 млн рублей. Это при лекарственном рынке России в 20 млрд рублей. Впервые за последние 15 лет проводимые мероприятия дали качественный сдвиг. - Поскольку ситуация в стране тяжелая в целом, то и повод для критики всегда найдется. Но журналисты не настолько наивны, чтобы путать божий дар с яичницей. Поэтому позвольте возвратиться к своему вопросу. Вы не находите, что многие публикации хотя и прикрываются словами о народном благе, ставят перед собой совсем другие цели? - Если мы вами проанализируем все, что было напечатано и сказано на тему лекарственного обеспечения в последнее время, то ясно увидим, что муссировали, как правило, две темы. Первая - инсулиновая проблема в стране. И вторая - что в России, якобы, система контроля качества за лекарственными препаратами очень жесткая по коварству, вредности и тяге к мздоимству. Все, других проблем не замечают. Публикации по инсулиновой проблеме можно тоже разложить на два направления. Первое: будет ли в России отечественный инсулин? Причем материал подавался авторами так, чтобы ежику было ясно и понятно, что в России никогда не появится отечественный инсулин. Почему? Потому что в России, якобы, нет ни ученых, ни соответствующих производств, а если они и есть, то нет субстанции, а ее, субстанцию, нам, якобы, никто не продаст. Афера с ОАО "Российский инсулин", которой сейчас занимается прокуратура, приводилась тому как доказательство. Хотя это и есть смесь божьего дара с яичницей. Теперь давайте посмотрим, во что обходится эта проблема стране ежегодно. Сумма порядка 100-120 млн $. И с каждым годом она растет. Когда возникают подобного рода вопросы, мы, специалисты, сразу начинаем искать: кто, что, где не поделил на лекарственном рынке? Может государство каким-то образом вмешаться и отстоять свои интересы? Да, может. Каким образом? Созданием государственного предприятия по производству генноинженерного инсулина. Уже подсчитано, что этот проект обойдется примерно в 250-300 млн $. При ежегодных тратах, о которых я уже говорил. Мало этого, стоимость нашего инсулина, изготовленного на отечественных субстанциях, будет в два раза меньше заграничной. Вот вам и дорогая затея. В настоящее время в Минэкономики подано свыше десятка заявок на производство генноинженерного инсулина в стране. Это будет поручено Министерству экономики - государственному заказчику и Минздраву, Российской академии медицинских наук, Минсельхозпроду, полагаю, будет поручено в ближайшие два месяца провести экспертизу этих заявок и подготовить проект Постановления Правительства об организации производства отечественного инсулина. - Чиновников Минздрава обвиняют в коррупции. Это вторая упомянутая вами тема многих публикаций. - Производство чего бы то ни было Минздрав давно не курирует, это раньше был Минздравмедпром. Начиная с 1996 года вся медицинская промышленность отдана Министерству экономики, и все заказы, планы, производства, все их организации, государственные кредиты, инвестиции и т.д. идут от этого министерства. Что остается у нас в Минздраве? Примерно 25-30 проц. государственных учреждений товаропроизводящей сети, аптеки объединения "Фармация". Все остальное - частное, на которое мы никак не влияем. Вы скажете: не влияете на производство, но влияете на закупку - выбираете продавца. Отвечаю. Мы провели три закупки инсулина. Одну у Брынцалова - по разрешению Министерства экономики, поскольку его предприятие на тот период являлось единственным монопольным производителем отечественного генноинженерного инсулина. Две закупки у зарубежных фирм на конкурсной основе, в соответствии с указами президента, код контролем комиссий не только Минздрава, но и Минэкономики, Минторга, Минфина, других контролирующих органов. Итоги конкурсов проверялись четыре раза: Счетной палатой, Контрольным управлением президента, МВД, прокуратурой. В актах замечаний нет. - Вы хотите сказать, что ситуация вроде той, что случилась несколько лет назад с закупкой томографов, когда по подозрению во взятке был снят заместитель министра, сегодня невозможна? - Да. Кроме того, что любая сделка Минздрава проверяется и перепроверяется государственными контролирующими органами, ситуацию великолепно отслеживают все фирмы-конкуренты. Их в случае малейшего нарушения законности молчать не заставишь. Но ни одной жалобы мы от них пока не слышали. - Главным действующим лицом многих критических публикаций о работе Минздрава выступает руководитель Департамента по контролю за качеством лекарственных средств и медтехники профессор Рамил Хабриев. Отчего так? - Множество публикаций. Пишут, что такой неповоротливой и нецивилизованной структуры нет нигде в мире, что служба Хабриева ставит препоны перед регистрацией хорошо проверенных и зарегистрированных на Западе средств, обвиняют в превышении служебных полномочий и т.д. У нас в стране никогда не было такой системы контроля за качеством лекарственных препаратов, какую фактически создал два года назад Хабриев. Причем хорошую, мощную систему. Регистрируем новый препарат. Все документы в норме, клинические испытания не вызывают сомнений... И тут Хабриев, человек помешанный в хорошем смысле этого слова - фанат своего дела, решил организовать службу, которая контролировала бы качество лекарств после их сертификации, после ввоза в страну. Страшная картина нарисовалась: в России до 30 проц. лекарственных препаратов фальсифицированные! Что это значит? Упаковка фирменная, но под ней кроется нечто несоответствующее аннотации: меньше концентрация активного вещества, а то и вообще не лекарство. Давайте посчитаем. Треть от 20 млрд "лекарственных" рублей это почти 200 млн $. И началась охота. По неофициальным данным известно, что на границах стран СНГ и Европой создано порядка 20 производств, которые специально для российского рынка выпускают фальсифицированные лекарственные препараты. И с 1989 года по 1998 год никто никогда этой проблемой в стране не занимался. Люди делали и делают огромные деньги. А здесь человек влез в их осинник, доставляет хлопоты. - Насколько я слежу за прессой, проблема фальшивых лекарств всегда умещается в колонке уголовной хроники и никогда не вырастает в передовые статьи, поднимающие проблему национальной безопасности. В отличие от "самоуправства" Минздрава, мешающего честному предпринимательству. - Зато громко рыдают над уничтоженными фальшивками, которыми, якобы, можно было кого-то еще полечить. Полная чушь! Но караван идет. Департамент по контролю за качеством лекарственных средств и медтехники расширяет свою работу по стране, развивается, уже обучены люди на местах. Создана целая сеть этих специалистов. Освоены современная аппаратура и технология контроля. Отлажены информационные каналы. Уж раз появились публикации, это говорит о том, что служба стала кого-то брать за бока. Пираты начинают понимать, что дело не в профессоре Хабриеве, а в системе, которую уже не отменить. Но, повторяю, попытки затормозить ее становление, становятся все злее и отчаяннее. - Тут требуется мощная поддержка на всех ступенях власти, в том числе президентская. - И мы ее имеем. Наша задача уйти с этих 30 проц. на минимум, встать в ряды цивилизованных стран, оградить наших граждан от некачественных лекарственных препаратов. Это, без всякого пафоса, проблема национальной безопасности. - Заканчивая разговор, вы можете сказать, что речь идет не о громадье планов, а о том, что эти планы в достаточно конкретной стадии завершения? - Одно за одним, ничего не вырывается. В России завершается работа, связанная с установлением нормального цивилизованного контроля за качеством лекарственных средств, которые потребляют люди. Естественно, вся эта вакханалия, вольница, которая была, прекращается, но что за этим прекращением? Снижение доходов определенных лиц - и, естественно, хотели бы мы с вами того или нет, они сопротивляться будут. Беседовал Андрей СЕМЕНОВ, обозреватель "МГ". |