Умираем, потому что не хотим жить
|
Демографы все чаще развенчивают миф о связи сокращения численности населения России с социально-экономическими потрясениями последнего десятилетия. Наш сегодняшний собеседник - заведующий лабораторией Центра демографии и экологии человека Института народно-хозяйственного прогнозирования РАН кандидат экономических наук Сергей ЗАХАРОВ одним из первых дал новую оценку динамики смертности в России. Он опроверг привычные и широко распространенные представления о невероятной "демографической цене" реформ.
Все начинается с детства Тенденция к росту смертности, которая отмечается в России с середины 60-х годов, была предопределена событиями первой половины ХХ века, когда в стране, измученной войнами, голодом и недоеданием, появлялись на свет ослабленные и уязвимые в смысле здоровья поколения. Успехи в виде снижения высокой младенческой смертности имели двоякое значение: спасали ослабленных детей, которые все же рано умирали в будущем. Условия жизни, при которых происходили вынашивание беременности, физическое развитие и социализация ребенка, оказывают едва ли не решающее влияние на его способность сопротивляться болезням и смерти во взрослой жизни. Клинически и демографически доказана связь с условиями жизни в детстве заболеваемости туберкулезом легких, респираторными инфекциями, бронхитами, гепатитом В, ранним развитием ревмокардитов и ишемической болезни сердца, да и всей сердечно-сосудистой патологии в целом. Способность бороться со смертью в большинстве случаев напрямую зависит от уровня развития цивилизации. Несмотря на войны и прочие катаклизмы, средняя продолжительность жизни быстро растет во всем мире уже более 100 лет, кроме небольшого числа стран, среди которых, к сожалению, оказалась и Россия. Социум как бы создает "броню цивилизации", защищающую человека от негативных факторов среды и условий жизни или, по крайней мере, компенсирующую их вредоносность. Принципиально важно то, что все время повышается роль индивидуального самосохранительного (витального) поведения человека, становясь в постиндустриальную эпоху решающим фактором в продлении человеческой жизни. Происходит это потому, что ценность человеческой жизни исторически повышалась как для самой личности, так и для общества. Безусловно, социогенное и техногенное воздействия на здоровье людей бывают не только со знаком "плюс", но в целом складывается положительный баланс негативных и позитивных воздействий для человека, иначе бы не происходило столь долгого увеличения средней продолжительности жизни - единственно неопровержимого аргумента в пользу современной цивилизации. Итак, первичным фактором продления средней продолжительности жизни выступает повышение ценности жизни как таковой. Рост продолжительности жизни, поиск новых форм борьбы со смертью невозможны без расширения свободы выбора форм поведения. Напомню, что и в царской России смертность начала снижаться только после разрушения крестьянской общины, где человеческая индивидуальность была задавлена. Конечно, не все формы поведения ведут к долгой жизни. Право на самоубийство, как и на отложенное самоубийство (алкоголь, наркотики, курение), человек также обрел в результате расширения свободы выбора. Поэтому свобода индивидуальных форм поведения предполагает значительное перераспределение (от общественных институтов к самому человеку) ответственности за принимаемые решения, в том числе и в отношении здоровья. Ответственность человека проявляется не только в здоровом поведении и образе жизни, но и в самоконтроле состояния своего здоровья, в готовности своевременно обратиться за медицинской помощью, в повышении материальных инвестиций в собственное здоровье, в здоровье своих детей и родных. У нас очень часто переоценивают роль и возможности государства в улучшении общественного здоровья. В такой же степени переоценивается и роль доходов населения, экономического положения семей. В послевоенное время люди с высшим образованием в России не обладали преимуществом в экономическом плане, однако в отличие от остальной части населения демонстрировали вполне приличный, среднеевропейский уровень смертности и продолжительности жизни. Вот где в чистом виде можно наблюдать положительную роль адекватного поведения! Преимущество долгой земной жизни само по себе не вытекает из догматов христианства, оно не столь очевидно в социально-психологическом и экономическом плане должно быть доказано миллионам людей, далеких от статистики и результатов научных исследований в области демографии, социальной гигиены и пр. Человечество долго шло к "чистой воде", "чистым рукам" и "теплым туалетам" в собственном доме, но именно эти моменты лежали в основе первого этапа повышения продолжительности жизни. На втором этапе решающую роль играли вакцинация и медикаментозное лечение, в частности антибиотики, а также доступность медицинской помощи. Новейший этап определяется ролью самого индивида, его отношением к собственному здоровью, которое можно оценить, между прочим, по его готовности оплачивать квалифицированные медицинские и социальные услуги, даже если при этом сокращается прочее текущее потребление. В послевоенное время в России, как и во всем бывшем СССР, не так быстро, как бы хотелось, но улучшались условия жизни по всем параметрам (жилье, питание, благоустройство городов, здравоохранение, транспорт и связь). В то же время ситуация со смертностью не улучшалась, более того - непрерывно ухудшалась! Этот парадокс может быть понят и объяснен только в контексте ценностных ориентаций человека и общественных приоритетов. Причем мы должны учитывать не только систему ценностей, господствующую сегодня, но и существовавшую в прошлом, поскольку здоровье и отношение к жизни закладываются в детстве. Мифы нашего времени Один из многих мифов - массовое увеличение бесплодия. Я многократно слышал от медиков о том, что чуть ли не каждая третья семейная пара в России бесплодна, и никогда не мог понять, на чем основаны подобные оценки. Если под ними подразумевают первичное бесплодие, то они абсурдны и не подтверждаются данными о регистрации рождений - только 6-7 проц. россиянок 1950-1965 годов рождения не родили ни одного живого ребенка. Более 70 проц. женщин к 35 годам перенесли хотя бы один аборт и до 40 проц. - не менее двух абортов (вот так бесплодие!). Разговоры о массовом бесплодии основаны, видимо, на оценке контингента обратившихся за медицинской помощью в связи с заболеваниями репродуктивной сферы, среди которых число бесплодных, естественно, велико. Зарубежный опыт не предлагает убедительных эффективных примеров стимулирования рождаемости. В таких богатых странах, как Франция и Швеция, проводящих сильную семейную политику (одни семейные пособия там составляют несколько процентов ВВП), уровень рождаемости повысить не удалось. В Бельгии, которая тратит денег на пособия и прочую помощь семьям чуть ли не больше всех в мире, показатель рождаемости ниже, чем во многих других странах. Обратимся теперь к отечественному опыту. Последний всплеск показателей рождаемости в СССР был в 1981-1989 годов. К этому моменту осознание проблемности демографической ситуации в стране достигло высших эшелонов власти (съезды КПСС отмечали необходимость разработки "эффективной демографической политики"). В результате государством была предпринята попытка вмешательства в демографическую сферу, представлявшая собой ряд мер помощи семьям с детьми и антиалкогольные меры. Были, в частности, введены отпуска по уходу за ребенком до 3 лет, семейные пособия, внесены изменения в жилищную политику, усилены льготы семьям с детьми в сфере обслуживания и др. Население отреагировало увеличением ежегодного числа рождений. Максимум пришелся на 1987 год, когда прирост составил 13,5 проц. от уровня 1980 года. Однако специалисты весьма скептически относятся к подобным "достижениям" демографической политики. Кратковременный рост ежегодного числа родившихся не означает действительного увеличения итогового числа детей в семьях и связан, главным образом, не с желанием иметь больше детей, а с изменением календаря рождений - переносом рождения очередного ребенка на более ранние сроки. В результате за всплеском рождаемости обязательно следует глубокий спад, так как сами планы в отношения желаемого числа детей не меняются. Социально-демографический "эффект" характеризуется не только условно-положительными моментами (увеличение естественного прироста населения), но и отрицательными, связанными с появлением так называемой демографической волны. Резкие перепады в численности групп населения одних и тех же годов рождения приводят к дестабилизации функционирования социальной инфраструктуры (служба родовспоможения, дошкольные учреждения, образовательная система, жилищная сфера и пр.), а позднее - к усилению напряженности на "брачном" рынке, на рынках труда и т.д. Кроме того, на подобные меры "семейной политики" реагируют повышением рождаемости в первую очередь маргинальные слои населения, в том числе лица с низким образованием, низким доходом, мигранты в первом поколении, еще более повышающие число нуждающихся в социальной помощи. Имеются и другие отрицательные последствия, связанные со здоровьем и социализацией детей, появившихся на свет в результате поспешно принятых родительских решений. Таким образом, в настоящее время мы вряд ли серьезным образом увеличим рождаемость, активно финансируя соответствующие программы. С другой стороны, это не означает, что таких программ не должно быть, что лечение женщин, страдающих определенными формами бесплодия, не должно включаться в стандарт гарантированного медицинского обслуживания. Как снизить смертность? Россия имеет едва ли не самую высокую смертность в мире от болезней системы кровообращения. Гипертония играет важнейшую роль в смертности взрослого населения, являясь как самостоятельной причиной смерти, так и фактором, повышающим риск смерти от всех разновидностей сердечно-сосудистой патологии, болезней почек и др. В России уровень смертности среди 30-50-летних от собственно гипертонической болезни превышает западные стандарты в 2-3 раза. В более позднем возрасте она сказывается на высокой смертности от ишемической болезни сердца, нарушений мозгового кровообращения - российские показатели выше западных в среднем в 3-5 раз. Индивидуальный и врачебный контроль уровня артериального давления способен многократно снизить риск смерти. Профилактические программы борьбы с артериальной гипертонией во всем мире зарекомендовали себя как одна из наименее дорогостоящих и наиболее эффективных мер снижения смертности всего населения. Риск смерти у женщин в России довольно высок в связи с абортами и их осложнениями. Кроме того, у нас сохраняется архаизм в структуре патологии, связанный со смертностью от распространенных инфекций, высока роль сепсиса, который современными медицинскими мерами вполне можно предотвратить. Никогда в своей истории наша страна не могла похвастать низкой младенческой смертностью. Напротив, на всем протяжении последнего столетия Россия оказывалась на последнем месте среди развитых стран. Быстрое снижение в послевоенный период, связанное с наступлением эры антибиотиков, сблизило Россию с другими странами, но разрыв сохранился, а затем опять начал быстро возрастать. В начале 70-х годов отрыв России от среднего уровня младенческой смертности 18 экономически развитых стран выражался 40 проц., а к середине 80-х годов наш показатель уже был выше более чем в 2 раза! По сравнению со странами Запада, у российских младенцев, отмечается значительно более высокая смертность от пневмонии, в том числе врожденной, а также от родовых травм. Сегодня в России умирают примерно 17 детей из 1000 родившихся живыми, в то время как нормой для развитых стран является показатель 5-7, то есть отставание России стало уже почти трехкратным. Более высокую младенческую смертность в Европе имеют лишь Албания, Румыния, Молдавия и не вполне европейская Турция. На практике вклад врача в продление человеческой жизни может быть и стопроцентным, и нулевым, и положительным, и отрицательным в зависимости от его образованности, профессионализма, технической оснащенности, с одной стороны, и индивидуального и группового поведения пациентов - с другой. Могут ли медики оказать реальную помощь в увеличении продолжительности жизни? Могут, если этого захотят сами пациенты. В первую очередь нужно изменить отношение к своему здоровью. Учитывая причины смерти, от которых преимущественно умирает мужчина трудоспособного возраста (зачастую мало связанные с хронической патологией), ему нужно просто подумать, хочет ли он жить вообще, если да, то как долго, а также какую судьбу он готовит своей семье, детям в первую очередь. Быть трудоспособным как можно дольше, а не инвалидом, живущим на пособия, должно быть экономически выгодно. Продолжение реформ социального и медицинского страхования, изменения налогового кодекса, реформа в области образования и здравоохранения подстегнут его раздумья на эту тему. И прежде всего государству следует хорошо продуманными экономическими и административными мерами содействовать снижению потребления алкоголя в стране. Записала Марина КЫН, корр. "МГ". |