Владимир Маслаченко: Покой пусть только снится!
|
Ушедший 2000 год стал для известного в прошлом футбольного вратаря, а ныне телерадиокомментатора Владимира Маслаченко особо памятным. Он назван лауреатом телевизионной премии ТЭФИ. В каждой номинации она присуждается действительно первоклассным мастерам своего дела. В.Маслаченко, бесспорно, лидер среди спортивных телекомментаторов. Но, зная его более 30 лет, автор этих строк смело утверждает - он с такой же вероятностью был бы сегодня в числе выдающихся российских медиков. О таком повороте судьбы известно немногим, а читатели "МГ", думаем, с удовольствием познакомятся со своим возможным коллегой.
- Клятву Гиппократа я дать не успел, ибо не окончил Днепропетровский медицинский институт, где проучился три года. Первые два курса закончил очень хорошо. Прежде всего потому, что занимался прилежно, старательно, совмещая учебу с игрой в футбол в команде класса "Б". Был момент, когда после весенней сессии второго курса я даже твердо решил, что выбрал путь врача. Но продолжал ходить на стадион. Ведь в родном медвузе я принимал участие в соревнованиях сразу по четырем видам спорта: баскетболу, волейболу, легкой атлетике и футболу. Увлекался десятиборьем и очень быстро прогрессировал... Но... в итоге победил все-таки футбол. В команде мастеров днепропетровского "Металлурга", выступавшего тогда в классе "Б" всесоюзного первенства, работал в то время тренер Николай Морозов. Тот самый, который 10 лет спустя тренировал сборную СССР, вошедшую в четверку сильнейших на чемпионате мира в Великобритании (1966 год). Тренер никак не мог понять, что со мной происходит. И, хотя он уже успел пригласить из Москвы вратаря Юру Петрова, возлагал на меня очень большие надежды. В ходе игр Юра получил серьезную травму, и меня попросили войти в состав запасных игроков. За это я зарплату не получал - жил на стипендию, которая была тогда самой маленькой среди вузов города. Но продолжалось это сравнительно недолго. Команда осталась без основного вратаря, стоять в воротах было некому. И тогда местное начальство - тогдашний первый секретарь обкома партии Владимир Щербицкий - решило, что надо ставить меня. Подключили областное медицинское руководство, ректора мединститута. Обещали, что я смогу совмещать учебу и спорт, что мне помогут проходить основной курс, сдавать "хвосты" и т.д. Все пропуски будут отрабатываться. Уговоры подействовали. По оценке специалистов, я блестяще провел три из ближайших четырех игр. Это решило мою дальнейшую судьбу. - А осталось что-либо в памяти из полученных тогда медицинских знаний? - Очень многое. Ведь я действительно учился с усердием. Помню, во время одного из зачетов мне нужно было препарировать грудь зародыша после выкидыша, muskulis pektoralis major - поясню тебе - большую грудную мышцу. Когда я это сделал, экзаменаторы сказали: "Вы не на том факультете учитесь, вам надо на лечебный..." Да, кстати, в это время карикатуры на меня не исчезали из институтских стенгазет. Я модно одевался, любил джаз, слыл стилягой, пижоном. Комсомольцы рисовали меня после каждого вечера в широком и длинном пиджаке, узких брюках, ботинках на толстой подошве, с коком волос на голове. - Как реагировали родители на окончательный уход из института? - Очень переживали, были категорически против, особенно отец, ветеринарный врач. Вообще они меня хотели видеть эдаким прилежным учеником, затем обязательно доктором, не одобряли мои увлечения разными видами спорта. А у меня, как у всех тогдашних послевоенных пацанов, это вызывало желание противостоять, доказать свое. Помню, как, осваивая азы баскетбола, я старался научиться не делать пробежки с мячом. Мне показали, что нужно для этого, и я отправился в одиночестве на стадион "Строитель". Больше никого не было, так как стояла 35-градусная жара. Я отрабатывал один прием с 12 часов дня до 11 часов ночи. Когда меня наконец нашли, всыпали по первое число. Одержимость во время тренировок, успехи в играх чемпионата заставили обратить на меня внимание тренеров многих команд класса "А". Но попал я в московский "Локомотив", куда к тому времени перебрался приметивший меня Николай Морозов. Он стал начальником команды, а главным тренером был Борис Аркадьев. Мы выигрывали Кубок СССР, постоянно входили в пятерку сильнейших команд страны. В 1962 году сбылась моя давняя мечта - я перешел в московский "Спартак". Но перед этим прошел чемпионат мира по футболу в Чили. Я был членом сборной СССР. И за 10 дней до начала первенства, уже находясь в Латинской Америке, во время товарищеского матча со сборной Коста-Рики получил серьезнейшую травму - мне сломали челюсть. - Медицинские познания пригодились? - Да, я хорошо представлял размер и характер повреждения, реально оценивал последствия, мог оценить и правильность хода лечения - сама операция длились семь часов. Это отметил местный хирург, с которым мы объяснялись на конгломерате моего довольно приличного знания испанского и немецкого языков. Он буквально по частям собрал мою верхнюю челюсть. (Кстати, полученная тогда травма сказалась потом, и преодолеть ее мне помог наш выдающийся отоларинголог член-корреспондент РАМН Юрий Овчинников. Мы дружим и по сей день.) Я догнал команду, но не выступал в чемпионате мира. На восстановление физического здоровья, конечно, потребовалось время. Но что касается морального состояния, работать со мной психотерапевтам не пришлось. Я и раньше всегда выступал после многочисленных травм. Другой бы месяц лежал с больничным, а мне вкатят лошадиную дозу новокаина - и становлюсь в ворота. Такой настрой был всегда - и в играх, и на тренировках. 3 января 1969 года я провел последний матч в составе "Спартака". Мы играли в турнире против команды "Торино" - вице-чемпиона Италии и выиграли 1:0. Это был последний матч моей футбольной карьеры. Я не пропустил мяч в первой игре, когда в 17 лет встал в ворота днепропетровского "Металлурга", это же случилось и при прощании со "Спартаком". Пришел в футбол и ушел из него "сухим" вратарем. - Можно ли сравнивать уровень медицинского обслуживания в большом спорте тогда и сейчас? - Вопрос некорректный. Небо и земля. Сейчас уровень несравненно выше. Тогда только набирались опыта, знаний специфики, хотя и в те времена были врачи, достигавшие высот в спортивной медицине и ставшие надежными союзниками спортсменов и их тренеров. Впрочем, за состоянием своего физического здоровья я следил строже любого врача или тренера. Изучив отлично анатомию, я хорошо представлял, какие группы мышц участвуют в том или ином движении, какой объем работ они выполняют и что нужно делать для их особого развития, учитывая мою "вратарскую" специализацию. Слава Богу, что со мной работали тренеры, которые ощущали мой настрой и не мешали мне физически совершенствоваться. И только тогда, когда они слышали, что я готов, начиналась специализированная, чисто вратарская тренировка. Такая ежедневная разминка продолжалась не менее 45 минут. Самое интересное, что наблюдавшие все это полевые игроки часто присоединялись и повторяли придуманные мною упражнения. Они, кстати, полезны всем футболистам. Подводя черту под моей футбольной карьерой, могу сказать одно: по отзывам тренеров и знатоков-болельщиков, я был хорошим, надежным вратарем, бесстрашно бросавшимся в борьбу за мяч в самые опасные моменты. Во что обошлась такая самоотверженность - с медицинской точки зрения - в моем теле нет ни одного сустава, который бы не был травмирован. У меня не было растяжений и надрывов - только жуткие ушибы. Их лечили, конечно, медики. Но мое знание собственного организма, всей мышечной системы, безусловно, помогало, ускоряло процесс восстановления. Благодаря этому удалось избежать нескольких оперативных хирургических вмешательств - Представляю, какой страшной оценки заслуживает профессиональный спорт... - Да, занятие им - это минус здоровью. Но у профессионального спорта есть одно преимущество - им занимаются люди, беззаветно его любящие. Они научились стойко переносить все страдания, травмы и предчувствовать реальные негативные последствия. Думаю, что нашим медикам стоило бы как-то популяризировать эти качества, прививать их простым гражданам, своим пациентам. Тогда бы те проявляли большее мужество в борьбе с болезнями, не трусили перед операциями и после них смелее шли по пути полной реабилитации. Спортсмен-профессионал немыслим без крепкой психики, умения скрыть боль от травмы. Мужчина обязан быть мужественным. Мне с детства запомнились слова героя рассказа Э.Хемингуэя "Старик и море": "Мужчине не должно быть больно". - Мужество пригодилось и при расставании с футболом? - Я ушел из "Спартака" в 33 года, хотя и физических, и моральных сил было еще очень много, лет на пять как минимум. Но в любимой команде мне создали невыносимые условия, а другие меня не интересовали. Справедливости ради, вскоре Н.Старостин попросил меня вернуться, вместе с ним тренировать команду - но я не пошел на это. Нужно было выбирать профессию. К тому времени я уже очень прилично говорил по-французски. Мог стать советским тренером футбольной сборной в какой-нибудь развивающейся стране. Для совершенствования знаний Спорткомитет СССР направил меня на специальные курсы при Институте иностранных языков им. М.Тореза. Там я проучился год, с отличием окончил их. В этот период я выступал за команду ветеранов футбола, частенько бывал на стадионах. Там я встретился однажды с известным телерадиокомментатором Николаем Озеровым (с ним был знаком давным-давно), которому нужна была журналистская "отработка" - работа с внештатным автором. Во время телетрансляции матча он со мной побеседовал, услышал мои суждения о тех или иных ситуациях во время игры. Дальше больше, после нескольких встреч я сам предложил Николаю Николаевичу испытать мои способности в качестве телекомментатора. Дело в том, что как у футболиста-профессионала у меня было много претензий к футбольным теле- и радиокомментаторам. Короче, я прокомментировал несколько матчей, но мой рассказ шел не в эфир, а записывался на пленку в радиостудии на Пятницкой. Николай Озеров прослушал записи, сделал замечания, но в целом остался доволен. Моя учеба на курсах иностранного языка успешно завершилась. После получения диплома я уехал с командой ветеранов футбола на серию матчей на Камчатку - было нужно зарабатывать на жизнь. А когда вернулся, состоялось то "историческое" прослушивание, которое решило мою комментаторскую судьбу. Дело было в Лужниках. Мой комментарий футбольного матча шел не в эфир, а на запись. Но рядом, в соседней кабине сидели, наблюдали за игрой и слушали мой рассказ важные особы: руководители отдела спорта Всесоюзного радио Ш.Мелик-Пашаев, Н.Дымарский, мой опекун Н.Озеров и большой знаток футбола, народный артист СССР Н.Крючков. Через 15 минут после начала матча эта четверка вошла в студию, были сказаны теплые слова в мой адрес и сделано предложение стать футбольным комментатором. Эта работа продолжается вот уже почти три десятилетия... - Что удалось унаследовать из спортивной карьеры? - Знание футбола и всего спорта изнутри. Стремление как можно более тщательно подготовиться к предстоящему матчу, предугадать все возможные варианты. Как и в футболе, я старался подмечать у других какие-то важные, новые направления и развивать их, никогда никого не копируя. Уважая других комментаторов, я никогда им не подражал. Оглядываясь назад, даже сожалею, что был всегда одержимым аналитиком и экспериментатором, а в последнем даже переусердствовал. В 1992 году я не подчинился приказу Б.Ельцина и не стал министром спорта Российской Федерации. Карьера и деньги меня не волновали, я бы поганой метлой разогнал всех коррумпированных чиновников, которые оказались в том ведомстве, и попытался сделать спорт совсем иным. Но на этот безнадежный эксперимент я не пошел. - Твое нестандартное мышление отражалось, между прочим, и в репортажах. - Вопреки общепринятому правилу - комментатор должен быть нейтральным, скрывать свои симпатии к той или иной команде - я не скрывал, даже навязывал телерадиоболельщикам свою любовь к московскому "Спартаку". В случае же плохой игры жестко критиковал команду, выявлял ошибки, советовал, как их можно избежать. При такой открытой любви к "Спартаку" никогда не допускал малейшего унижения его соперников, и это вызывало доверие болельщиков. - Кроме футбола ты ведь активно пропагандировал и другие, менее известные 10-20 лет назад виды спорта. - Был в числе первых популяризаторов горных лыж, виндсерфинга, дельтапланеризма, парашютного спорта. К этим нетрадиционным видам спорта я сначала сам "прикипал", увлекался ими, а затем с такой же одержимостью рассказывал о них. Мне не нравится понятие "физкультура" - оно устарело. Это напрасная трата времени и сил. Сегодня можно говорить о спорте для здоровья и профессиональном спорте. Последний, как говорил, - это минус здоровью. Ну а первый - это, конечно, комплекс нагрузок (в зависимости от физического состояния). Они должны постоянно меняться, нарастать, с тем чтобы человек пребывал, в определенной степени, в стрессовом состоянии. Ведь только в нем происходит рост клеток. Поясню свою мысль на примере. Если человек говорит, что две зимы подряд он пробегает ежедневно на лыжах за два часа 10 км, я ставлю ему двойку, хотя и называю молодцом. После двух лет занятий за два часа следует успевать пробегать по 20 км. Нагрузки должны меняться, становиться разнообразнее, результаты улучшаться. Дерзая, раскрепощаясь, становясь менее скованными, вы будете неуклонно и улучшать свои спортивные показатели, и укреплять свое здоровье. Главное - не сидите сложа руки! Беседу вел Леонид ПЕРЕПЛЕТЧИКОВ. |