"Оскар" в руках самарского пересмешника
|
Попытка слепого гадания по книге афоризмов хирурга - заведующего кафедрой Самарского медицинского университета профессора Георгия Ратнера, биография которого включена в книгу "500 влиятельных лидеров" (издается в США раз в 25 лет). Кстати, "Золотой академический Оскар" он получил в одной из самых престижных номинаций - "За неоценимый вклад в культуру, науку, прогресс человечества" (1996 г.). Недавно Георгий Львович выпустил книгу с необычным названием: "…Вместо успокоительной клизмы", куда вошло 2,5 тыс. афоризмов. Начнем…
х х х Обычно гадают по Библии, хотя Церковь это занятие не одобряет вовсе. Но в человеческую природу настолько сильно впечатано стремление загадывать по всякому поводу и без оного, что и мы рискнем шутки ради отправиться в это сомнительное путешествие - с комментариями самого автора афоризмов. Вообще на легкомысленную волну общения настроил с первых минут сам профессор. Пожав руку, представился: "Почетный козел Самары". Тут же захотелось честно признаться в аналогичной принадлежности к этой породе животных, правда со скромным прилагательным "старый", но Георгий Львович совершенно серьезно пояснил: - Ради вас я повесил на пиджак этот знак - "Почетный гражданин Самары". Видите, в центре изображен козел - таков герб нашего города, чем нисколько не хочу умалить его славную историю. Мы еще некоторое время поговорили о роли этого парнокопытного животного в развитии человечества (до 550 кг молока в год, настриг шерсти до 6 кг, а пуха можно начесать аж полкило), затем перешли непосредственно к судьбоносным вехам в долгой и непростой жизни профессора. На столе тут же появилась уже упомянутая книга афоризмов выдающегося ученого-медика, почетного члена… кавалера… лауреата… Стоило прочитать первые строки предисловия, и снова беседа скатилась совсем не туда. Вот эти строки. "Название этого третьего тома ("…Вместо назидательной клизмы") предназначалось для первого тома. Однако редактор книги, высокий профессионал своего дела и уважаемый мною человек, грудью встала против подобной авторской вольности. А поскольку это была женская грудь… то мне пришлось отступить. Настоящий том уже редактировала моя жена и, хотя наши дебаты по поводу текста порой кончались битьем посуды, "уходом к маме", угрозой развода, - норковая шуба все же сделала свое дело". Может быть, поэтому тема беседы сразу приобрела чисто мужской профессиональный оттенок, даже с некоторым соревновательным уклоном. - А у меня, - почесал затылок профессор, - нынешняя, третья жена моложе на 30 лет. Но это что-о-о!.. Вот вторая была моложе на 36. Но тогда и мне… н-да! Лишь первая оказалась ровесницей, я увел ее у одного полковника. Так этот полковник через Минздрав пытался загнать нас аж на Курилы, но это отдельный разговор, к которому мы обязательно вернемся в разделе "случайность, воля, судьба"… Минуточку, так вы говорите, что у вас пятая жена оказалась даже намного старше вас? Ну-у, это уже из области геронтологии. Теперь мне понятен ваш пристальный интерес к проходящему сейчас в Самаре международному семинару по проблемам пожилых. Впрочем, и я буду там сидеть в президиуме… Как говорится, поплевав через плечо, я закрыл глаза, распахнул книгу афоризмов и ткнул наугад пальцем. Выпало: "Ситуация - это сложная система обстоятельств, из которой нужно быстро уносить ноги". Если когда и уносил ноги в молодости Георгий Ратнер, то, возможно, от самой смерти, в лучшем случае - от тяжелой инвалидности. Рядом всегда находился отец, подполковник медицинской службы, профессор Лев Ратнер, которого вы видите на редкой фотографии 1944 года в кругу больных и медиков. Второй слева в третьем ряду - его сын, офицер-артиллерист, разведчик, получивший сквозное пулевое ранение в грудь. До этого были медсанбат, госпитали в Полоцке, Александрове, а потом отец забрал сына долечиваться к себе в Свердловск. Драма кроме всего прочего заключалась еще и в том, что Георгий до войны начал учебу на престижном факультете телемеханики и автоматики Московского энергетического института. Быть бы ему, как и сводному брату по отцу, классным инженером, но… Кстати, брат тоже получил ранение в боях, лишился пальцев руки и ног, что не помешало ему стать доктором технических наук. Воля к победе - это от отца. У Георгия после долгого лечения отказала правая рука - он научился писать левой и поставил крест на тонкой телемеханике, где и двух-то рук мало. А стал…классным хирургом, которому еще больше нужно виртуозное владение всеми десятью пальцами. Сам, сам разрабатывал в течение долгих месяцев недвижимую руку, и пошел по стопам отца - врача и мамы - медицинской сестры. Память об отце живет и поныне, совсем независимо от жизни и деятельности сына. В Екатеринбурге именем Льва Ратнера названо научное общество онкологов, публикуются фотографии, воспоминания - как о создателе школы онкологии в Уральском регионе. Шла речь и о присвоении одной из улиц Екатеринбурга имени ученого. Но вот что самое замечательное - недавно самарца Георгия Ратнера избрали почетным профессором Уральской медицинской академии, той самой, где когда-то заведовал кафедрой его отец. О чем еще можно мечтать?! …Вторым заходом гадания по книге афоризмов Ратнера выпала 179-я страница, афоризм № 132: "Одна женщина выбирает того, кого она любит, другая того, кто ее любит, третья того, кто ее укротит. Но настоящая женщина выберет того, кто ее украсит!" Первую жену Георгий Львович "украсил" прежде всего счастливой географической несуразицей. Минздрав отправил коммуниста Ратнера подальше - по конкретному адресу: "Хабаровский край, Северо-Курильск". В Хабаровске растолковали: уже два года как этот город относится к другой области - Сахалинской. Так что оставайтесь у нас, в Комсомольске-на-Амуре нужны опытные хирурги, а у вас еще и степень кандидата наук, и жена - врач". Ровно через 3 месяца, после неудачной попытки осесть на островах, лютой зимой 1952 года Дальний Восток облетела страшная весть - Северо-Курильск полностью снесла цунами, спаслись немногие. "Ссылка" на Дальний Восток для Ратнера оказалась в высшей степени полезной и плодотворной. Он в совершенстве освоил "высший пилотаж" хирургии, приобрел громадный авторитет у всего населения края. К слову сказать, с первой женой прожили четверть века, вырастили хороших детей. Здесь необходимо отступление. Хотя бы один раз судьба дает человеку шанс на взлет, но зачастую разные досадные обстоятельства не позволяют этому шансу реализоваться. Человек или навек затухает, или начинает невероятным трудом строить новый трамплин. Ко всему, жизнь нередко загоняет тебя в тупик, который, как потом выясняется, на самом деле оказывается выходом на магистраль. Или дает такой пинок под зад, что один воспринимает его как ускорительное поступательное движение вперед, а другой - как наказание или призыв к смирению. Судьба, наверное, потому и сделала Ратнера мудрецом, педагогом, писателем - он ни разу не поднял руки вверх. Вот два удивительных случая. (Специально подобранный, хотя и не совсем к месту очередной афоризм профессора: "Энергия плюс нахальство создают такой напор, который человека часто приводит к успеху, а окружающих в ужас".) Попал молодой доктор однажды на съезд хирургов в Москве и обомлел - на сцене сидят живые "классики": Петровский, Вишневский, Джанелидзе… А тут еще бочком-бочком прошел сам…Дебейки! Ратнер тогда жил в Челябинске, но кое-какое знание английского и откровенный восторг (можно и нахальством назвать) заставили его подойти к маэстро из Хьюстона и, показывая рисунки из своей монографии по хирургии, завязать беседу. Дебейки настолько заинтересовался, что пригласил челябинца на банкет и посадил рядом с собой. А завершилось эта встреча тем, что через Минздрав Ратнер был вызван в Хьюстон на 3-годичную практику. Пришлось спешно брать уроки английского у эмигрантки из Харбина. Неожиданный удар, сравнимый лишь с прямым попаданием по макушке полновесного кирпича, последовал… Ни за что не догадаетесь! От летчика-шпиона Пауэрса. Разведчика сбили, но отношения с США испортились и ни о каком обмене учеными не могло быть речи. Теперь Ратнер искренне говорит: "И хорошо. Как бы я там жил вдали от Родины?"…Зато создал первое в Уральском регионе торакальное отделение, да и в Москве принялся убеждать министра здравоохранения в крайней необходимости открытия при НИИ грудной хирургии сосудистого отделения. Убедил, получил предложение возглавить его. Но…в день полета Гагарина в космос (опять вмешались небесные силы) Ратнер получил письмо из Москвы, смысл которого заключался в следующем: извините, все учреждение решено преобразовать в институт сердечно-сосудистой хирургии и потому пока достойного места для вас не имеется. Облом! Георгий Львович, засучив рукава, успешно защищает докторскую, выпускает монографии и по конкурсу выбирается руководителем кафедры факультетской хирургии Куйбышевского (теперь Самарского) медицинского института. - 20 лет я слыл чужаком, - впервые с горечью говорит Георгий Львович, - слава была, а почета никакого, никуда не приглашали… Здесь все друг друга знают, а я еще и выпендривался, не сошелся с тогдашним ректором - по полгода не разговаривали друг с другом. Разве так можно? Но у меня рождались все новые и новые научные наработки. Вы вот вспомнили хирурга, которому дали Нобелевскую премию за изобретение сосудистого шва. А я позже создал свой именной, более простой и надежный, хотя и дорогой. В патенте так и указано: "Способ соединения кровеносного сосуда с протезом по Ратнеру". Правда, патент выдали спустя 13 лет после изобретения. Теперь в Самаре свой человек, везде приглашают… Гадать можно трижды. В последний раз я ткнул в книгу афоризмов. Ого! "Продолжаю любить женщину всем сердцем, всей душой, и также всем остальным, что во мне чувствует и работает". Читатель не поверит, скажет, специально подобрал. Еще раз гадаю… Пожалуйста: "Чего хочет женщина, того хочет Бог". Ну и аппетиты же у этих женщин!". Дальше - больше: "Со своей женой, которая моложе меня на 30 лет, мы продолжаем жить не только душа в душу, но и тело в тело". Нет, так не пойдет. Надо что-то серьезное и умное под занавес. Ага, вроде нашлось: "Никогда не читайте послесловия, ибо всегда окажется, что книгу вы поняли совсем не так, как надо". Очень хочу, чтобы эту мою легкомысленную манеру рассказа о выдающемся самарце, "внесшем неоценимый вклад в прогресс человечества" поняли так, как надо. И потому обойдемся без всяких послесловий. Обидно только, что не удалось рассказать даже о малой доле научной и педагогической деятельности Георгия Ратнера. Но еще не вечер… На моей книжной полке уже стоят пять подаренных автором увлекательных книжек. Десять еще не подарены, не говоря о десяти монографиях, которые мне ни к чему. Владимир ХРИСТОФОРОВ, спец. корр. "МГ". Фото автора и из личного архива Г.Ратнера. |