Тихон ХРЕННИКОВ: Без любви невозможно жить на свете
|
О классиках не принято говорить, что они милые, но он все-таки и правда очень милый, Тихон Николаевич Хренников. Такой мягкий, обходительный. Уютно и спокойно в его кабинете с благородным роялем, часами с маятником и портретами коллег на стенах.
Родился композитор в 1913 году. Фоном его жизни были исторические события, которые воплотились в целый том учебника истории для старшеклассников. Его имя и само уже вписано в историю мировой музыки. Оно есть во всех энциклопедиях и в справочном томе "100 великих композиторов". Хренников - лауреат Сталинской, Ленинской, четырех Государственных премий СССР, автор опер и оперетт, симфонических произведений и популярных песен. - Извините за наивность, а каково себя чувствовать классиком? - Душенька, о чем вы? - Ну, как-нибудь ощущаете свое величие? Может быть, как царь в опере: "Тяжела ты, шапка Мономаха"... - Какая там шапка! Уж сколько мне лет, а я все время работаю. В октябре премьера моего нового мюзикла в театре Наталии Сац по пьесе Маршака "Умные вещи". Сказка обворожительная! Тем более что в работе принимает участие Кио, который включил в нее фантастические вещи: ковер-самолет, шапку-невидимку, сапоги-скороходы. Моя предыдущая премьера была в 1995 году. Это балет "Наполеон". Его поставил Кремлевский балет во Дворце съездов. Сейчас идут переговоры о 15 песнях к фильму "Бегущая по волнам". Читаю сценарий. - Обожаю вашу "Гусарскую балладу". Вы написали эту сверкающую и легкую музыку в 42-м году, когда, казалось, было не до блеска и веселья. Почему? - Душенька, на второй день после начала войны я написал песню "Прощание": "Иди, любимый мой, родной...", которая была очень популярна. Тема "Давным-давно" - это наша национальная, патриотическая тема. Спектакль был поставлен театром Красной армии в эвакуации, в Свердловске. Алексей Дмитриевич Попов пригласил меня заведовать музыкальной частью театра. Невероятно, но спектакль прошел более двух тысяч раз. Это редчайший случай. Для "Гусарской баллады" мне пришлось многое дописать. - С этого фильма началась творческая карьера Голубкиной, Татьяна Шмыга сыграла свою "звездную" роль, а народ стал рассказывать анекдоты про поручика Ржевского. - А я ни одного не знаю. - Не может быть! - Ей-богу, душенька. Ну, расскажите. - Ну, не обессудьте. Сидит Ржевский с дамой в гостиной, беседует о приятном. Вдруг поручик говорит: "Извините-с, мне надо на минутку выйти в сад-с". Возвращается мокрый. Дама спрашивает: "А что, на улице дождь-с?" "Нет, ветер-с". - Очень мило. - Тихон Николаевич, вы часто пишете музыку на заказ, а как же вдохновение? - Что значит "заказ"? Проникаешься идеей произведения, образами, увлекаешься драматургией - и появляется музыка. А бывает наоборот... Вы знаете мою песню "Московские окна"? - Кто же ее не знает! - Сначала была мелодия, а потом Матусовский подтекстовал. Какая разница, писал ли музыку под стихи или стихи под музыку? Главное - проникнуться нужно. - И все-таки творчество - это божественно, загадочно. А вы так просто об этом говорите. - Я пишу музыку профессионально. Это моя профессия. Однако я не умею писать так быстро, как журналисты, которые могут за пару часов накатать статью для газеты. - А вам нравятся нынешние газеты, телевидение? - "Желтая" пресса без устали пишет о женских бюстах и тому подобном - это кошмар. Нет, посмотреть можно. Женские бюсты - это красиво. Но когда то и дело выставляют на всеобщее обозрение... - Вы правы. И вероятно, толк в этом знаете. В ваших песнях женские образы всегда светлые и возвышенные. Взять хотя бы фильм "Свинарка и пастух". Расскажите о нем. - Тогда я только что окончил консерваторию, мне было 22 года, мальчишка совсем. Тут-то мне Пырьев и предложил "озвучить" его музыкальный фильм по сценарию Виктора Гусева. Я прочитал сценарий и влюбился в него. Заканчивали картину мы в июне 41-го года, уже началась война. Я уехал из Москвы и забыл о фильме. Не до него было: такие драматические события на фронтах, такие переживания у народа. И вдруг читаю в "Правде" статью Алексея Толстого, где он пишет, что "Свинарка и пастух" - это потрясающая картина о нашей мирной жизни. За которую мы воюем. Так фильм, который, казалось, будет никому не нужен, стал самым актуальным. Тут же нам дали Сталинские премии. - Вы ведь не раз работали с Пырьевым? - В 42-м году он дал мне прочесть новый сценарий, написанный тоже Виктором Гусевым, - "В 6 часов вечера после войны". Фильм о конце войны, в то время когда под немцами было столько нашей земли. Я прочитал и обалдел. Весь 43-й и 44-й год я работал над фильмом. Весной 45-го поехал на фронт. Еще шла битва за Берлин, а под Берлином в воинских частях уже показывали "В шесть часов вечера после войны". - Я, как и большинство зрителей, думала, что фильм снимали после войны. Там же и салют Победы был на Красной площади. - Все это мы придумали. - Предвидели. - Виктор Гусев был талант. А сам он этот фильм не видел и Победы не дождался. Тогда не умели лечить гипертонию. Было так... В один прекрасный, нет, кошмарный вечер 1943 года я приехал в Москву, и мы с ним решили отметить эту встречу в ресторане Дома актеров. Мы еще не сели за стол, как ему стало плохо. "Скорая" не успела довезти его до больницы. Ему было только 33 года. - Старые советские фильмы переживают сейчас вторую жизнь. Их любят и смотрят. А вам не обидно, что ваши оперы "В бурю" о Ленине и "Мать" не вписываются в современный политический сюжет? Ведь они не идут нигде. - Это сейчас не вписываются. Думаю, они все равно будут исполняться. Мы же смотрим "Хованщину" и "Бориса Годунова". Я не сравниваю свою музыку с гениальной музыкой Мусоргского, говорю о содержании. Темы же - исторические, а с историей не поспоришь. Оперу "В бурю" я написал еще в юности. Ее ставил театр Немировича-Данченко. И я сам работал с Владимиром Ивановичем. А сейчас оперу хочет ставит Геликон-опера под руководством Дмитрия Бертмана. - А вы не боитесь, что этот авангардный режиссер переставит акценты, внесет изрядную долю иронии, ему свойственной, в ваше произведение? - Наоборот. Он хочет все обострить. Бертман, хотя и молодой еще парень, но из оперных режиссеров сегодня самый талантливый. - Тихон Николаевич, вы возглавляли Союз композиторов СССР при всех наших вождях, кроме первого и последнего. У вас со всеми были хорошие отношения? - Я о вождях никогда ничего не писал и не посвящал им свою музыку. Хотя, как руководитель Союза, наверное, должен был первым показывать пример. С меня никто ничего подобного не требовал. Я даже был кандидатом в члены ЦК КПСС. - И членом Центральной ревизионной комиссии ЦК КПСС. - Все было... - И что вы делали на этих высоких партийных постах? - Ничего. Только сидел на заседаниях. Я занимался музыкой, пропагандой музыки моих коллег, помощью своим коллегам. А сейчас никто ни о ком не заботится: как хотите, так и живите. - Композиторов разве никогда не репрессировали за политическую неблагонадежность? - Никого, слава Богу. - Благодаря вашему влиянию? - Мы в Союзе композиторов поддерживали наших коллег, давали им только самые лучшие характеристики. Я считал для себя обязанностью создавать такую атмосферу, чтобы это была дружная семья. - И не было гонений на Союз во времена борьбы с "космополитизмом"? - Я никого не сдал. Поползновений было много. Но это отдельный разговор... - А что вам нравилось в том, доперестроечном, времени? - Государство давало очень большие средства на поддержку искусства, музыки. А все эти нынешние спонсоры - чепуха. Никто из бизнесменов не любит вынимать деньги из кармана, а только стремится положить побольше себе в карман. Что-то я не вижу таких у нас Зиминых, Морозовых. - Вы занимаете сегодня какой-нибудь административный пост? - Не занимаю, душенька, и счастлив. Но общественных дел у меня много. Я - председатель оргкомитета конкурса имени Чайковского. Это самый крупный музыкальный конкурс в мире. Очередной будет проходить в будущем году, и мы уже начали готовиться. - У вас есть ученики? - Душенька, я до сих пор профессор Московской консерватории. У меня большой класс, много учеников, аспирантов. - И как они вам нравятся? - Талантливейшая молодежь! Сейчас талант очень быстро взрослеет, созревает, работают, как звери. Вот недавно на моем авторском вечере в Большом зале консерватории мой 2-й концерт играл 12-летний мальчик Никита Мдоян. А это виртуозный концерт. Сейчас много блестящих, колоссальных дарований. За будущее нашей музыки я спокоен. Наша музыка была передовой в мире и останется таковой. - А как вы поживаете, Тихон Николаевич, в бытовом смысле? - Как Герой соцтруда не плачу за квартиру, электроэнергию, прикреплен к прекрасной поликлинике. За это я благодарен правительству. - А где-нибудь в Америке с вашей талантливостью были бы миллионером. И благодарить никого не надо. - Душенька, я абсолютно обеспеченный человек, и я не хочу быть миллионером. Мне нужно только спокойно работать. Сидеть вот за этим столом и писать музыку. И чтобы у моих близких, детей, внуков и правнуков было все хорошо. - Ну ладно. А что такое любовь? - С таким же успехом я могу спросить об этом у вас. - У вас такая красивая жена. - Любовь - это основное чувство, самое необходимое, которое дает человеку стимул в жизни. Вокруг этого чувства формируется все остальное, весь человек. Без любви невозможно жить на свете, душенька. Как вы относитесь к медикам? - У меня много друзей-медиков. Давно еще я был знаком с невропатологом Николаем Васильевичем Коноваловым - отцом знаменитого нейрохирурга Александра Николаевича Коновалова. Я помню Сашу еще мальчишкой, а теперь он мировая звезда, потрясающий мастер. Мы с ним дружим. Дружу я и со знаменитым офтальмологом Михаилом Михайловичем Красновым, с Гусевым Евгением Ивановичем - невропатологом. Я счастлив, когда они приходят ко мне в гости. - А медики, по-вашему, музыкальные люди? - Во всяком случае, все они бывают на моих концертах и говорят, что им очень нравится. Беседу вела Татьяна ГАВРИЛОВА, корр. "МГ" |