Звезда Валерия Шумакова
|
Кажется, это было вчера - март 1987 г., разгар перестройки, в обществе витает дух перемен и еще не разрушенных надежд на лучшую жизнь. И вот сообщение о первой в СССР успешной операции по пересадке сердца, которую провел хирург Валерий Шумаков. Толпы журналистов, цветы, поздравления... Тогда мало кто знал, что, решившись на операцию, Шумаков поставил на карту свою блестяще до того момента складывающуюся карьеру. За неделю до этого больной, которому Шумаков пересадил сердце, умер от острой почечной недостаточности. И Валерия Ивановича недвусмысленно предупредили, что если и вторая операция закончится неудачей, то оргвыводы последуют незамедлительно и с должностью директора НИИ трансплантологии и искусственных органов придется расстаться. Да что там должность - перспективы развития всей отечественной трансплантологии зависели от исхода одной-единственной операции. Он просто не имел права на ошибку. И спас жизнь не только сибирячке Александре Шальковой, но и сотням, если не тысячам больным будущего.
Сегодня, 9 ноября, выдающемуся хирургу современности академику Валерию Ивановичу Шумакову исполняется 70 лет. Путь в хирургию В школе до восьмого класса будущий академик учебникам предпочитал волейбол. Но когда дело дошло до предмета под названием "Анатомия и физиология человека", все изменилось. Он зачитывал учебник буквально до дыр - его потрясло, как "красиво" устроен человек. Стал наведываться в магазин "Медицинская книга" на Кузнецком мосту и покупать на карманные деньги учебники по хирургии. Тогда-то и родилось твердое желание пойти учиться на врача, и не просто на врача, а на хирурга. Никто из родных с медициной не был связан, и откуда появилась у юноши такая страсть к медицине, остается только гадать. Как говорят в таких случаях - судьба... В 1-й Московский медицинский институт Шумаков поступил с первой попытки. Он был отличником все годы учебы. Посещал кружок по хирургии, потом по топографической анатомии. Надо сказать, что тогда, в 50-е годы, в "Первом меде" учились ставшие впоследствии знаменитыми хирургами Л.Бокерия, Б.Константинов, Г.Соловьев, И.Кирпатовский. Все они вышли из кружка при кафедре топографической анатомии и оперативной хирургии, которую возглавлял академик АМН СССР Владимир Васильевич Кованов. Он приметил способного студента Валерия Шумакова и пригласил его в аспирантуру. Сокурсники удивлялись: "Зачем тебе топография? Иди сразу в хирургию, раз ты ее так любишь". Но Шумаков шел в топографическую анатомию сознательно, он хотел понять суть своей будущей специальности. Ведь топографическая анатомия - это основа хирургии, она предполагает доскональное изучение на трупном материале взаимосвязи всех органов человека, всего организма в целом. Что уж скрывать, не так много найдется хирургов, в совершенстве владеющих топографической анатомией, потому что работа с трупами тяжелая и неблагодарная, один только запах формалина чего стоит. Вот и получается, что многие хирурги осваивают лишь несколько типовых операций и на этом останавливаются. А академик Шумаков благодаря блестящему знанию топографической анатомии стал редким на сегодняшний день хирургом-универсалом. Он не только выполняет все виды операций на сердце, но и осуществляет пересадку почки, печени, поджелудочной железы. Темой кандидатской диссертации Валерия Шумакова была разработка в эксперименте новой методики хирургического лечения одного из приобретенных пороков сердца - недостаточности митрального клапана. Тогда еще не наступила эпоха операций на открытом сердце, и предложенная молодым ученым методика митральной комиссуротомии была паллиативной, хотя и давала хорошие результаты в экспериментах на животных. - Хотелось, конечно, применить методику в клинике, но как это было сделать? - вспоминает Валерий Иванович. - Помог мой друг Глеб Соловьев, ныне академик РАМН, окончивший институт раньше меня и уже работавший в клинике академика Петровского. Он-то и рассказал Борису Васильевичу о моей методике. Казалось бы, какое было дело ему, уже тогда знаменитому хирургу, до простого аспиранта. Но Петровский не только вызвал меня и внимательно выслушал, но и впоследствии сам сделал более 20 митральных комиссуротомий по предложенной мною методике. Через несколько лет, после появления аппаратов искусственного кровообращения и внедрения в практику операций на открытом сердце, такие паллиативные операции делать перестали, но свою роль в судьбе Шумакова они сыграли. Академик Петровский пригласил его работать на свою кафедру. В те годы группа хирургов под руководством Бориса Васильевича только-только приступала к операциям на открытом сердце. При внедрении в клиническую практику операций с искусственным кровообращением Шумакову была поручена работа с аппаратом "сердце - легкие". В составе группы хирургов он в течение полугода работал в США и после возвращения на Родину превратился из ассистента в настоящего хирурга, которому Петровский стал доверять операции на сердце. Их внедряли с муками, сначала с помощью гипотермии, а потом аппаратов искусственного кровообращения. Несколько лет спустя в клиническую практику стали входить искусственные клапаны сердца. Но первые попытки операций с использованием отечественных клапанных систем были неудачными - советские клапаны сильно уступали американским по качеству. Петровского это, разумеется, не удовлетворяло. Он познакомил Шумакова с работающими в атомной промышленности специалистами, которые взялись за создание высококачественных искусственных клапанов сердца. Сотрудничество медиков и инженеров принесло плоды, и с 1963 г. в клинической практике стали широко применяться отечественные шариковые клапаны, ставшие темой докторской диссертации Шумакова. Они оказались настолько удачными, что использовались в клиниках страны более двух десятилетий. В середине 60-х годов в медицинской литературе все чаще стали появляться статьи о создании аппаратов "искусственное сердце" и вспомогательного кровообращения. Шумаков пришел к Петровскому с идеей создания такой лаборатории. И она вскоре появилась в возглавляемом Петровским Всесоюзном НИИ клинической и экспериментальной хирургии. Заведующим лабораторией стал, разумеется, Валерий Шумаков. Работу над отечественной моделью искусственного сердца пришлось начинать с нуля, а коллеги порой относились к самой этой идее с улыбкой - мол, что за блажь такая, "запчасти" для организма изобретать. Молодым сотрудникам Шумакова часто задавали издевательские вопросы: "Ребята, где же ваши отвертки и гаечные ключи?". Но будущее доказало правоту Шумакова. Особенно плодотворным было 20-летнее советско-американское сотрудничество на основе соглашения, подписанного в 1974 г. А.Громыко и Г.Киссинджером. С американской стороны работами руководил Майкл Дебейки, с советской - Валерий Шумаков. Американцы - люди жесткие, и если бы эти два десятилетия игра шла не на равных и сотрудничество было бы для них невыгодным, они бы наверняка отказались от него, как это произошло во многих других областях. А в исследованиях по искусственному сердцу советские ученые не уступали американцам ни в чем. В результате этого соглашения были созданы искусственное сердце и искусственные левые желудочки сердца, применявшиеся в клинической практике. Да и нынешнее здание НИИ трансплантологии и искусственных органов, который Валерий Иванович возглавляет с того самого памятного 1974 г., тоже было построено на волне того соглашения . Диагноз "смерть мозга" и коммунистическая мораль Профессиональная судьба Шумакова круто изменилась за пять лет до этого, когда Петровский сделал ему предложение, от которого нельзя было отказаться. - Он рассказал мне об идее создать в своем институте отделение по пересадке почки и предложил возглавить его мне, - вспоминает Валерий Иванович. - Я понимал его заинтересованность в таком отделении, ведь еще в 1965 г. Борис Васильевич провел первую в СССР пересадку донорской почки. Но я до этого занимался только сердечно-сосудистой хирургией и сказал, что проблему пересадки почки не знаю совершенно. Ответ моего учителя был лаконичен - не знаешь, так будешь знать... Пересадку почки Шумаков довольно быстро сумел поставить "на поток", но мечтой его было провести трансплантацию сердца. Ждать ее осуществления пришлось долгих 20 лет. Технологию пересадки донорского сердца (и это неоднократно подтверждал Кристиан Барнард, сделавший в 1967 г. первую подобную операцию в мире) разработал наш великий ученый-экспериментатор Владимир Петрович Демихов. Он же еще в 1937 г. впервые в мире пересадил созданное им искусственное сердце собаке. Еще будучи аспирантом, Шумаков с восхищением смотрел, как виртуозно выполнял Демихов свои эксперименты. Одна его знаменитая двухголовая собака чего стоила! Но работы Демихова были признаны несовместимыми с коммунистической моралью, имя его старались не упоминать, и лишь за два-три года до смерти ученого в 1998 г., когда он уже был серьезно болен, пришло официальное признание. Та же печальная участь постигла и операцию по пересадке донорского сердца. Сразу после сенсационной пересадки сердца, осуществленной Барнардом, подобную операцию в СССР решился провести выдающийся хирург Александр Вишневский. Полулегальная попытка пересадить сердце, предпринятая им в Военно-медицинской академии, окончилась неудачей. После этого на такие операции в Советском Союзе был наложен запрет. Кто-то наверху решил, что нельзя признавать диагноз "смерть мозга" (дескать, раз сердце бьется, то человек жив), и связывали его почему-то с капиталистической идеологией. И 20 лет, когда весь мир накапливал опыт по трансплантации сердца, советские хирурги были всего лишь созерцателями. Плотину прорвала пересадка донорского сердца, выполненная Валерием Шумаковым в 1987 г. С тех пор в НИИ трансплантологии и искусственных органов проведено 99 трансплантаций донорского сердца, и пациенты с ним живут уже более 14 лет. Конечно, это мало, но сдерживающими факторами являются острый дефицит донорских органов и пока еще во многом неблагоприятный настрой общественного мнения. Увы, до принятия идеи добровольного донорства после смерти, которая овладела миллионами людей в западных странах, нам еще далеко... Взгляд в будущее О чем сегодня мечтает Валерий Шумаков? Прежде всего о том же искусственном сердце, но созданном на принципиально новой основе. Искусственное сердце XXI века будет имплантированным и лишенным громоздкого внешнего привода. Оно станет не "мостом" к пересадке донорского сердца: человек сможет жить с таким "мотором" многие годы. Даже в США не более трети пациентов доживают до трансплантации донорского сердца, ведь дефицит органов ощущается везде. Поэтому искусственное сердце может стать средством спасения десятков тысяч людей. Но для этого необходимо решить две основные проблемы. Это механическая надежность центробежных насосов, используемых в искусственных сердцах, и энергетическое обеспечение их работы в течение 10-15 лет. Сам Шумаков склоняется к идее создания радиоизотопного источника энергопитания. Несмотря на тяжелое финансовое положение института, Валерий Иванович, используя свой колоссальный авторитет, находит возможности для поддержки этих исследований. Модель электрогидравлического искусственного сердца существует уже не только в чертежах. Удалось найти средства на гидронасос, и три разные модели российского искусственного сердце сделаны, как говорят конструкторы, "в железе". На горизонте появились инвесторы, кое-что было выделено из бюджета, и теперь есть надежда, что вскоре начнутся эксперименты на животных. Если это произойдет, у России есть все шансы по-прежнему оставаться одним из мировых лидеров в этой области. Через год-два в мире уже возможны первые имплантации людям полностью вживленного искусственного сердца. Еще одно перспективное направление, которое развивается в НИИ трансплантологии и искусственных органов, - это ксенотрансплантация, то есть пересадка органов животных (в первую очередь речь идет о трансгенных свиньях) человеку. Возможно, эта технология тоже поможет преодолеть дефицит донорских органов. Впрочем, развитие ксенотрансплантации сопряжено с немалыми трудностями, ведь необходимо исключить даже малейшую вероятность передачи через органы трансгенных свиней "дремлющих" в их организмах ретровирусов. Поэтому в развитых странах пока существует временный мораторий на пересадку органов от трансгенных свиней человеку. К сожалению, еще нет впечатляющих результатов в экспериментах: дело в том, что у животных на поверхности клеток кровеносных сосудов есть альфа-галактоза, которой нет у человека, и при межвидовой пересадке органов в человеческом организме образуются антитела к ней, дающие сверхострое отторжение. Пока максимальная выживаемость ксенотрансплантата в эксперимента не превышает 50-60 дней. Однако исследования продолжаются, и ученые ищут пути, как сделать ксенотрансплантацию безопасной для человека. Но наиболее красивое, как говорит академик Шумаков, направление - это использование стволовых клеток костного мозга. Если их дифференцировать, то можно получить любые клетки, а в перспективе создать из них орган. И хотя последнее пока кажется фантастикой, дифференцировку стволовых клеток осуществлять уже научились, и есть первый опыт использования этой новой технологии в клинике. Пока речь идет в основном о клетках костной и жировой ткани, но есть все основания рассчитывать, что будут найдены методы диффренцировке стволовых клеток в кардиомиоциты и гепатоциты. И это откроет новую эру в лечении инфаркта миокарда и поражений печени. В клинике Шумакова накоплен большой клинический опыт пересадки клеток поджелудочной железы новорожденных кроликов больным сахарным диабетом. Эта процедура безопасна для больных и не требует иммуносупрессии, уменьшает потребность в инсулине и приостанавливает развитие сосудистых осложнений. Не меньшую помощь больным диабетом может оказать разработанная в НИИ трансплантологии и искусственных органов технология трансдермального введения инсулина. Вот-вот начнутся клинические испытания этого метода, который может избавить больных от необходимости по несколько раз в день делать инъекции. Поступление инсулина через кожу, с помощью разработанного в НИИТиИО специального пластыря, более физиологично, поскольку обеспечит постоянный уровень этого гормона в организме. Штрихи к портрету У Валерия Ивановича и его жены Натальи Михайловны, врача-анестезиолога, двое детей. Дочь Ольга - искусствовед, сотрудник Третьяковской галереи, а сын Дмитрий - профессор, доктор медицинских наук, заведующий отделением сердечной хирургии и вспомогательного кровообращения Института трансплантологии и искусственных органов, и он теперь часто работает за операционным столом вместе с отцом. Шумаков-старший оперирует четыре раза в неделю (не считая экстренных операций), обычно он проводит самый сложный этап. Медсестры очень любят с ним работать, говорят, что такого аккуратного шва, как у Шумакова, нет ни у кого. Валерий Иванович любит возиться с внуками, их у него четверо. Из чтения предпочитает детективы, это для него, как он говорит, своего рода brain washing (отдых для мозгов). Отпуск проводит обычно в средней полосе, чаще всего на берегу Волги. Он человек верующий, по его личной инициативе и с благословения Патриарха Московского и Всея Руси в институте была открыта домовая церковь во имя Серафима Саровского. "Послужной список2 Шумакова занял бы значительную часть этой статьи, поэтому назовем лишь основные его звания и награды. Академик РАН и РАМН, лауреат Государственной премии СССР, Герой Социалистического труда, почетный гражданин Москвы, кавалер орденов "За заслуги перед Отечеством" 2-й и 3-й степени... Особого упоминания заслуживает золотая медаль "Выдающемуся хирургу мира" имени Б. В. Петровского, которую шумаков получил вместе с Майклом Дебейки за беспрецедентный вклад в развитие мировой хирургии. Имя "Хирург Валерий Шумаков" присвоено звезде в созвездии Скорпиона. Но сам Валерий Иванович "звездной болезнью" не страдает, человек он невероятно простой, всегда готов найти время для общения и со своими сотрудниками, и с журналистами, хотя рассказывать о себе, а тем более о своих наградах, не очень любит. Да разве в наградах дело? Возращение к жизни тысяч обреченных людей - вот то, чем может по праву гордиться хирург. Федор СМИРНОВ |