Игорь МОРОЗОВ: Наши "каскадеры" способны были уничтожить любого Усану Бен Ладена
|
50-летний полковник КГБ в отставке Игорь Морозов... После МВТУ им. Баумана и работы на танковом заводе окончил высшие контрразведывательные курсы, спустя некоторое время - еще одну школу, позже являлся сотрудником Службы внешней разведки, стоял у истоков суперэлитной структуры КГБ "Вымпел", командовал одной из оперативно-боевых групп в Афганистане, объединенных под условным названием "Каскад". Их так и называли - "каскадеры". Ко всему в числе первых сочинял и пел знаменитые "афганские песни", некогда запрещенные к ввозу в СССР. После контузии лежал в госпитале, долго лечился, что и вынудило рано уйти на пенсию. Игорь Морозов и сейчас продолжает заниматься творчеством, выпустил ряд книг, является членом Союза писателей России. Автор этих строк давно с ним знаком...
- Игорь, сколько бы я тебя ни расспрашивал, так и не мог понять, чем конкретно ты занимался в Афгане. Сейчас название этого многострадального государства вновь активно зазвучало. Приоткройся... - Ну, давай по пальцам... Во время войны в Афганистане нашим разведкам (ГРУ, КГБ, МВД) противостоял целый букет спецслужб США, Великобритании, Франции, Израиля, Пакистана, Китая, Индии... Мы занимались сбором разведданных о деятельности этих разведок, прикрываясь якобы легальной борьбой с бандформированиями. Рутинная и малоинтересная работа. Методы любые, включая силовые. Категорически запрещалось ввязываться в армейские операции. Хотя жизнь вносила свои коррективы... Так, одна из групп "Каскада" откликнулась на SOS губернатора провинции, которого пытались захватить душманы. В итоге один сержант был убит, трое офицеров получили ранения. Дали награды, но и звезды с погон у многих полетели. Все мои командировки в Афган (одна длилась целый год) укладывались в очень простую схему: сначала страшно (потому что кругом стреляют, а ты не знаешь обстановки), потом на все наплевать (привык), затем снова страшно (потому что до отъезда в Союз остался месяц, хочется выжить). Вот в принципе и все. Никаких конкретных подвигов. Когда командующий армией Громов вручал мне орден Красной Звезды, обоснование награды звучало так: за боевое обеспечение вывода советских войск... - Тогда зайдем с другой стороны. Я немного знаю по собственному опыту, какая блестящую подготовку проходили будущие офицеры внешней разведки. С точки зрения даже не разведчика, а вообще человеческой личности. Будь моя воля, я бы некоторые программы Высшей школы КГБ перенес в обычные... Мой собеседник смеется, поправляет костыли (после серьезного перелома нога в гипсе), поудобнее устраивается на своем обширном велюровом диване, поглаживает бороду, закуривает, предварительно плеснув в рюмочки по капле бальзама. - Об этом, старина, я могу говорить бесконечно. Выпуская нас в жизнь с курсов, Бояринов (Герой Советского Союза, погиб в Афганистане) сказал, что теперь каждый из нас знает больше, чем любой человек, не являющийся чекистом. Нас научили реально видеть вещи, которые происходят в мире. Я остановлюсь на таком предмете, как вербовка. Карнеги на этом фоне выглядит просто первоклашкой. А вербовка - это в принципе то, что происходит в обыденной жизни ежечасно. Незаметно для себя мы постоянно "вербуем" друзей, сторонников, товарищей, начальников... Без вербовки вы быстро наживете врагов и не впишетесь ни в один социум. - Добавлю: человеку, прошедшему настоящую (не паркетную) разведку, ничего не страшно в последующей жизни - никакие лишения, личные драмы - ничего! Расскажи о самой первой своей награде. - 1978 год, взрыв в московском метро, погибло около 50 человек. Первый террористический акт! Я был включен в группу оперативников. Два месяца ежедневно мотался по линии "Выхино" - "Сходненская". В задачу входило: при обнаружении подозрительного предмета спокойно вынести его наверх, найти пустырь или новостройку, аккуратненько положить и только потом вызывать специалистов. Мне попался чемоданчик с тикающим механизмом. Пока выносил, семь потов сошло... К счастью, в чемоданчике оказался магнитофон "Романтик" с оборванным пассиком, который при вибрации вагона натурально "тикал". Андропов вынес мне благодарность - моей радости не было предела. Ты знаешь, террористов тогда вычислили и арестовали в Армении. Но их во всеуслышание пожалел академик Сахаров, требуя отнестись к ним не как к террористам, а как к идейным противникам советского строя. Жаль, что он не дожил до наших дней... - В свое время Сахаров (о чем в 90-е годы неоднократно писали СМИ) был причастен к проекту удара с подводной лодки ядерной ракетой по Нью-Йорку. Невольно думаешь сегодня об Усане бен Ладене и трагедии в США... Согласись, тогдашнее КГБ было способно раскрыть практически любое заказное убийство, могло "дотянуться" до любого объекта. Да и того же Усану бен Ладена (если бы требовалось) ничего не стоило уничтожить. Я не преувеличиваю? - Отвечу так. В сектор нашего изучения руководство Службы внешней разведки ввело одну очень далекую страну. О президенте ее мы знали все - от меню на завтрак до гардероба его любовницы, не говоря уже о привычках, маршрутах передвижения и так далее. И если бы вдруг потребовалось какое-то силовое вмешательство (переворот), то мы бы были там как дома. Кстати, эта методика хорошо отлажена в ЦРУ. А люди, подобные Бен Ладену, всегда находились под колпаком, хотя, если говорить конкретно об Усане, то он-то как раз "патронировался" американскими спецслужбами. В моей практике есть один показательный случай из недавней истории нашего славного КГБ, когда между Щелоковым и Андроповым наблюдалось некое противостояние. Конкретно: в Выхино милиционеры долго били случайно подвернувшегося майора из Секретариата КГБ - Афанасьева. Полуживого его увезли под Малаховку и бросили в зимнем лесу, предварительно раздев догола. Среди сотен других оперативников-чекистов я тоже работал по этому делу, хотя роль моя была минимальной. Я восхищался высочайшим профессиональным уровнем моих коллег. Такая деталь: при разговоре одному милиционеру незаметно в портупею на груди вставили "спутник"... Представляешь, какая требовалась виртуозность! Мерзавцев в милицейских погонах вычислили. Иначе в те годы просто не могло быть! Как и вообще не могло быть невыполнимых задач для КГБ. - Я знаю, что твой отец, Николай Петрович, здравствует. Он ведь тоже разведчик? - Да, командир-разведчик, кавалер 48 орденов и медалей. Среди наград есть самая дорогая и редкая, за номером 14 - орден Богдана Хмельницкого. У отца был один особый эпизод в жизни. Он десантировался на партизанскую базу Медведева, принимал участие в обеспечении выхода в город Пауля Зиберта, нашего легендарного разведчика Николая Кузнецова. Тот, как известно, погиб в результате предательства. И отцу же пришлось через какое-то время принимать участие в эксгумации тела героя. Отец - почетный гражданин двух городов на Западе Украины, которые освобождал. Вообще, в нашем роду "военная косточка" сидит крепко. - Давай вернемся в Афган. Ваш прославленный "Каскад" не мог обходиться без медиков. Так? - Первым главным врачом "каскадеров" был майор Толя Яковлев. Мы его называли воином в белом халате, а чаще - ангелом-хранителем. Но что такое врач в "Каскаде"? Он обязан и по необходимости мог в условиях боевой обстановки прыгнуть с парашюта, устроить схорон, вести допросы на иностранном языке, грамотно взорвать какой-то объект, управлять всеми видами транспорта, знал все виды вооружения и многое другое. Толя мог командовать боевой группой. Вот что такое врач разведывательно-диверсионного подразделения! А по прямым своим обязанностям он не только лечил нас, но и тренировал, порою жестко и, можно сказать, безжалостно. Он и остался для нас великим человеком. После Афгана получил полковничьи погоны, умер в 96-м. Я, к сожалению, опоздал на похороны... Вообще, я по жизни в долгу перед медиками. Они не дали мне умереть там, спасли в 91-м, когда меня стала одолевать былая кошмарная реальность. Кстати, самый первый памятник воинам-афганцам был поставлен в Ташкенте, и именно медикам! Ответь, почему его нет в Москве? - Кстати, какой диагноз поставили тебе врачи? - ушел я от ответа. - Посттравматическая энцефалопатия, на ее основе снижение порога судорожной готовности, церебральная дистония, эписиндром... Как-то так в общем. - А как пришел к песням? Твоя "Батальонная разведка" превратилась чуть ли не в солдатский гимн. - Война, старик, требует не прозы, а песни. Я их сочинял для своей группы, но они стихийно тиражировались на кассетах, быстро расходились по другим воинским подразделениям, обрастали какими-то легендами, приписывались то одному, то другому автору. Это нормально. И даже нормально то, что уже после Афгана, когда в Москве решили издать сборник афганских песен, обо мне написали, что я "к сожалению, геройски погиб". Сейчас я тоже потихоньку пишу. Но все отложил, когда узнал, что "Медицинскую газету" интересуют медики, воевавшие в Афгане. Это подтолкнуло к написанию целой главы о главном враче "Каскада" Анатолии Яковлеве. Мучаюсь, не сплю, потому что запутался в каких-то второстепенных фронтах, за которыми не видна яркая личность этого моего боевого друга. - В застолье вы, афганцы, вспоминаете войну? - Мы и сразу после Афгана вспоминали только смешное, скажем, как был найден какой-нибудь оригинальный повод, чтобы выпить. Без повода не пили. А основательных поводов не так уж и много... - Странно, фронтовики Великой Отечественной в подпитии вспоминают мельчайшие детали какого-нибудь боя... - В ту войну каждый воин по сути защищал своих родных, свою землю, он вернулся победителем. А что Афган? Чужая непонятная страна. - Как ты сейчас оцениваешь ситуацию там? - Она не изменилась. Есть дорожный знак, означающий реверсивное движение, когда машины почти без правил снуют туда-сюда. И тогда было трудно разобраться, кто и куда перебегает. И сейчас: то талибы тысячами бегут в объятия северного альянса, то наоборот. Великая разноплеменность народов этого государства вряд ли скоро создаст почву для стабильности. - Доволен ли ты собой? - Наедине с подушкой я себя успокаиваю: вырастил двух сыновей, построил дом, написал много песен. Что еще надо? Но оказывается, этого все равно мало. - Есть такая северная притча... Птицы, пролетая над упавшим самолетом, сбрасывают перья, чтобы помочь ему взлететь. Их уже огромное количество, но все равно всегда оказывается мало. Игорь, ты обещал "Медицинской газете" написать что-нибудь о медиках-афганцах, но неожиданно увлекся прозой на эту тему. И все равно мы ждем, ты ведь обещал, полковник. - Напишу. Обязательно. Беседу вел Владимир ХРИСТОФОРОВ, спец. корр. "МГ". |