Анна ЩЕРБАКОВА: Личная библиотека - это ваше зеркало
|
Есть в больших городах знаковые места. К ним относятся букинистические магазины. Всем памятны лавки букинистов на набережных Сены в Париже, уютные магазинчики на Литейном и Невском в С.-Петербурге, милые сердцу москвичей букинистические магазины в Столешниковом переулке и на Лубянке у Ивана Федорова, на Сретенке и Кузнецком мосту. Неумолимое жесткое время и прессинг материальных ценностей особенно безжалостны к этим замечательным беззащитным местам, и многие из них исчезли в последние годы, к сожалению, больше всего в Москве.
Но чудом уцелела в столице одна бесценная жемчужина - маленький букинистический магазин медкниги рядом с МХАТом в Камергерском переулке. Этот уголок чтут сотни московских медиков и множество россиян из других городов. С хозяйкой этой заповедной территории Анной Щербаковой "МГ" провела встречу. - Анна Алексеевна, как все-таки удалось выжить? - О, это сюжет для большого рассказа. Если говорить кратко, то Бог помог, и имя Пушкина тоже - мы ведь являемся неотъемлемой частью "Пушкинской лавки". А если сказать больше, то каток реформ наехал и на нас. Мы находимся в центре, каждый квадратный метр стоит дорого. Рядом появился ресторан, наши площади стали интересны. Мы долгие годы старались бороться и выстоять - пока держимся. Потом - мы недалеко от МХАТа, 15 метров. А Чехов нас всех предупреждал, что на Руси рядом с Раневскими и мечтателями-романтиками всегда ходят Лопатины и люди с топорами для порубки вишневого сада. - Теперь давайте поговорим о вашем магазине подробнее, о его истории. Вы - верный хранитель этой святыни для врачей. Помню вас за этим прилавком уже 30 лет ... - Берите выше. Я работаю здесь уже более 40 лет. Девчонкой пришла. Прошла хорошую школу. Наши продавцы и руководители были настоящими книжниками, они чувствовали нутром суть любого издания, видели насквозь каждого покупателя и ценили истинных знатоков и любителей книги. Я застала людей, которые вспоминали, как в магазин нередко заходил и покупал книги Л.Берия, и В.Молотов был завсегдатаем и хорошо ориентировался в книгоиздательском и букинистическом деле. Называли они еще ряд известных фамилий. Вот так. - Так мы, пожалуй, дойдем до Сталина и Черчилля. - Я вас успокою. И без них будет интересно. Хотя мне кто-то говорил, что и Черчилль нас навещал. Я сама помню время, когда в магазин заходили известные люди, знаменитости. Тогда это была не редкость. Академик В.Терновский, тогда еще профессор Д.Саркисов, профессор Г.Архангельский... Сейчас лидеров я почти не вижу. - Чем вы можете это объяснить? - Думаю, что все дело в научном воспитании. В прошлом на всех кафедрах профессора сами много читали и писали и так учили молодежь. Сейчас, наверное, другое время: большие нагрузки, у многих академиков собственные крупные институты, масса помощников и референтов, компьютеризация теснит общение с книгой - в целом обстановка совсем иная. Но в душе я согласна с высказыванием знаменитого терапевта Е.Тареева: "Есть один путь формирования врача: книга - больной, больной - книга". Мне кажется, что и нашему современному молодому врачу не помешало бы засыпать с книгой под подушкой. - Кто наиболее запомнился вам из посетителей? - Конечно, Василий Николаевич Терновский. Благородная красивая внешность, прекрасные манеры, энциклопедизм и широта интересов. Организовать перевод и многотомные издания Везалия и Авиценны - это задача для десятерых, а он сделал это один. Я бывала у него дома в гостях на Новослободской. Он был страстный коллекционер - обладал уникальным собранием часов всех времен и народов, ценной коллекцией картин. А обширная библиотека была изысканной и тщательно систематизированной. Жаль, что после его смерти все это как-то рассеялось. Впрочем, это удел многих собирателей. Дети, как правило, не ценят увлечения родителей. - Вам много приходится заниматься библиотеками ушедших из жизни ученых? - Да, это один из важных участков нашей работы. Оценка, определение раритетов, приобретение ценных экземпляров для государственных библиотек, рекомендации коллекционерам, советы наследникам - это наши обязательные функции. Это я умею делать и обучаю своих молодых коллег. Пересмотрев много личных библиотек (Кербикова и др.), всегда восхищалась и не перестаю удивляться, как много в России умных, глубоких людей. Ведь библиотека - это слепок личности, его зеркало. - Кто из медиков лучшие собиратели? - На первом месте всегда стояли анатомы, гистологи, патологоанатомы. Они пунктуальны, последовательны, любят историю своих предметов и вообще всей медицины. Далее идут психиатры и неврологи. Их дисциплины крайне сложны, постоянное обращение к проблемам мозга и сознания - отсюда широта их интересов и оригинальность подборок книг. Вне конкуренции, безусловно, профессиональные историки медицины. Они - короли букинистов. Один Г.Архангельский чего стоит. Он бывал у нас постоянно, отбирал литературу для музеев и пополнения собственных собраний. А потом шел в Библиотеку им. В.И.Ленина и искал редкие вещи там. И так всю жизнь. Недавно он умер, царство ему небесное. - Анна Алексеевна, часто букинистическая книга принадлежит ушедшему из жизни человеку. Она хранит его следы. Как это воспринимает новый владелец? Нет ли здесь каких-нибудь мистических тайн или этических нюансов? - Знаете, человечество так устроено, что новые поколения используют вещи, оставленные предками: дома, орудия труда, посуду. Пользуются антикварными предметами, читают книги и рукописи в музеях и библиотеках. Лев Толстой самообразовывался в богатейшей семейной библиотеке своего деда Волконского. Так росла вся наша выдающаяся интеллигенция XIX века, на книгах, доставшихся от дедов и прадедов. Поэтому любители старинных книг идут по проторенным тропам передачи интеллектуальной эстафеты от отцов к сыновьям. Любая книга создается на века. Не всем выпадает участь бессмертия Библии или золотой классики, но многие переживают не одно поколение. - А кто еще из книжников памятен вам? - У меня есть маленький альбомчик с визитками и памятными записками. Давайте посмотрим его вместе. Взгляните, сколько здесь имен. Вся московская, а может быть, и отечественная медицина проходит, как на смотру. Кроме упомянутых выше лиц есть еще многие: и ныне здравствующие, и ушедшие из жизни. Некоторые 20-30 лет назад, еще будучи кандидатами наук, заходили сюда. Сейчас они академики (Н.Мухин, В.Кулаков и др.). Частые посетители - член-корр. РАМН А.Ермолов, профессора Г.Васильченко, В.Козырев, Н.Шумский. Бывал у нас и А.Довженко. Мне приятны автографы с благодарностью от авторов, которым в нашем магазине удалось найти уникальный материал для серьезной, обстоятельной книги. - Какая же из книг, которые вы видели, "самая-самая" - самая древняя, самая ценная? Через вас прошло столько раритетов! - Интересный вопрос. На каждом отрезке времени были свои высшие приоритеты. Но в абсолютном зачете есть непререкаемые ценности. Вспоминаются немецкие издания XVIII века на латинском языке c литографиями на камне. Видела еще более старые книги - инкунабулы. Конечно, впечатляли меня издания Прохазки или Нестора Максимовича-Амбодика конца XVIII столетия. Проходили через меня и издания отечественных классиков начала XIX века с автографами. Держала в руках переводные книги Молешотта и Льюиса "Физиология обыденной жизни", изданные в середине XIX века и переломившие судьбу великого И.П.Павлова, бывшего тогда семинаристом. До сих пор помню те волнующие минуты общения с этими бесценными реликвиями. - А что вы можете сказать о книгах, за которыми гонялись многие, когда была мода на что-то или кого-то, или на предметы, бывшие под запретом, критиковавшиеся или замалчивающиеся? - Запрещенной и самиздатовской литературой мы не занимались. Что же касается замалчивания или критики, или непереиздаваемых вещей, то здесь действительно периодически возникал бум, повышенный спрос. Во-первых, это дореволюционные издания с изложением идеалистических взглядов. Так, спрашивали и покупали Дриша с его концепцией витализма. Конечно, Фрейд, его переводные издания 20-х годов ("Толкование сновидений", "Тотем и табу", "По ту сторону принципа удовольствия" и др.) пользовались неизменной популярностью вплоть до конца 80-х годов, когда его начали издавать. Быстро уходили с прилавка книги по сексопатологии, учитывая государственный лозунг "Секса у нас нет" и практически полное отсутствие в те годы изданий по данному вопросу. Возможно, по этой причине активно покупали книгу А.Фореля "Половой вопрос", О.Вейнингера "Пол и характер" и маленькую брошюру А.Немилова "Биологическая трагедия женщины". Всегда шел нарасхват Селье - его переводы появились в 60-70-е годы. - Существует ли для вас проблема покупательского спроса? - Да, как и для всякого продавца. В букинистической торговле (включая и приемку "товара", извините за это выражение) существуют определенные мертвые сезоны, когда спрос падает, обычно это лето. Пережили мы вместе со всей страной общее снижение покупательной способности: где-то в начале - середине 90-х годов. Сейчас положение несколько выравнялось. Приходят опытные врачи и научные работники, бывает и молодежь - им нужны учебники и руководства. И во времена СССР были также колебания. Был период (конец 70-х годов), когда редкие дорогие книги, особенно на иностранных языках, перестали у нас покупать. В это время проявили активность жители Прибалтики, большей частью из Латвии, и скупали, как говорят, на корню все раритеты. Я радовалась: покупают старину, книги от мертвого лежания включаются в денежный оборот. А сейчас грустно - это ведь теперь заграница. Уплыли редкие книги от нас. Мне говорили, что музей Страдыня вывез в Ригу из Москвы также нобелевские регалии Мечникова. - Что отличает истинного книголюба? - Он держит книгу, как хрустальную вазу: одна рука бережно поддерживает ее снизу, подушечки пальцев другой осторожно касаются страниц, книга как бы покоится на гагачьем пуху. Дыхание у него замирает, идет погружение в суть - начинается духовное единение двух действующих начал, книга как бы прирастает к потенциальному новому хозяину. Такие картины - всегда радость для нас, но, увы, мы видим их все реже и реже. - А каков современный посетитель? - Знаете, люди у нас хорошие, добрые, умные, красивые, со вкусом одетые. А медики всегда были цветом общества. Общение с ними доставляет большое удовольствие. Сейчас все стали активнее, интересы очень четкие, меньше праздности и пустословия. Часто заглядывают приезжие, в том числе из Сибири. Наш магазин знают и уважают, оставляют заказы. Заходят к нам и иностранные студенты, обучающиеся в Москве, - индусы, арабы, латиноамериканцы, жители Африки. - Можно позволить такой вопрос. Хотя вы не министр и не академик, но на ваш взгляд, какое место книги в современном обществе? - Действительно, вопрос, скорее всего, не по адресу. Но... Конечно, телевидение, компьютер, весь уклад нынешней жизни потеснили книгу, ее абсолютное многовековое господство в воспитании и образовании, особенно в информационном плане. Однако мне кажется, что за книгой все же осталась очень важная, существенная миссия - воспитание человечности и доброты. Ведь книга обладает эффектом целостности и служит инструментом доверительного общения между автором и читателем. Поэтому ее просветительская, менторская роль еще надолго сохранится. У меня вот здесь есть удачная цитата, я ее бережно храню. Императрица Елизаветы Петровна в указе об основании Московского университета написала так: "Всякое добро происходит от просвещенного разума, и, напротив того, зло искореняется". Лучших слов в защиту книги не скажешь. Беседу вел Вадим ВОРОБЬЕВ. |