Судьба врача, или путешествия из Петербурга в Чечню
|
Мы живем в такое время, когда от страданий людей, ран и крови бойцов и мирных жителей нельзя отгородиться ни блокпостами, ни казачьими разъездами. Это особенно чувствовалось во время трагических событий в Театральном центре на Дубровке. Именно тогда мы и встретились с травматологом-ортопедом и хирургом кандидатом медицинских наук чеченцем Салманом Яндаровым. Может быть, этот рассказ в какой-то мере поможет нам осознать, что происходит в стране и со всеми нами, а еще - насколько сильны доброта и профессиональная самоотверженность, которые не были сломлены обидами, временем и войной.
УНИВЕРСИТЕТЫ БОЛЬШОЙ РОДИНЫ Деды и прадеды Салмана - три поколения - были офицерами русской армии, доблестно сражались на русско-турецких и Первой мировой войнах "за царя и Отечество". Они служили в тех полках, что громили знаменитую германскую Железную дивизию, а украшавшие их мундиры боевые ордена не оставляли никаких сомнений относительно чести и достоинства. После революции Яндаровы ушли в мирные профессии. Отец Салмана был начальником железнодорожной станции Грозный, один дядя - директором Института языка и литературы, другой основал театр, третий стал геодезистом и геологом в восточных экспедициях. Салман был совсем маленьким, когда последовали репрессии конца 30-х, большинства своих взрослых родственников он больше не видел никогда. Ну а в 1944 году дошла очередь и до всех остальных. Насильственное переселение народов забросило остатки семьи на станцию Чу в Джамбульской области, где с обидой на несправедливость, но стали обживаться. Затем было еще одно перемещение, когда в 1952 году таким же образом - в "телячьих" вагонах выслали из Казахстана в Казахстан. В пески, к черту на кулички... В школу районного центра Салман в одиночку ходил пешком за восемь с половиной километров. После смерти Сталина и "политического потепления" переехали в Тюлькубасский район Южно-Казахстанской области. Здесь среди красивых гор, в местности, очень похожей на Чечню, Салман окончил школу. Хождения за знаниями не были напрасными, он поступил в Карагандинский медицинский институт, влюбился в хирургию. А кроме того много занимался спортом, даже играл в футбол в дубле карагандинского "Шахтера". Когда же мама с братом и сестрой переехали в связи с "реабилитацией народа" на родину, Салман тоже перебрался поближе. Заканчивал он институт уже в Дагестане, определившись, понятное дело, хирургом. - Работал в Урус-Мартане под руководством "первого учителя" Александра Ивановича Голубцова, - рассказывает Салман Альбертович. - Он меня и уговорил стать травматологом. Потом учился в клинической ординатуре во 2-м Московском мединституте на кафедре, которой заведовал тогда профессор Виктор Алексеевич Чернавский. Яндарова интересовали многие хирургические и реанимационное направления, стремился стать "поливалентным" хирургом, брал по 10-12 дежурств в месяц. Окончил ординатуру в 1965 году и, несмотря на уговоры остаться в аспирантуре, уехал в Грозный. ТУДА, ГДЕ ЛЮБЯТ И ЖДУТ Что такое жилищная проблема, знает в России, наверное, каждый. И когда врач работает днем и ночью, в том числе по санавиации, дежурит через сутки в Республиканской больнице, а отдохнуть по-человечески не может - это несправедливо, неправильно. Салман надеялся, что дадут однокомнатную квартиру, видя, как работает чрезмерно, оперирует и травматологических, и острых хирургических больных. Не дали. Обиделся, написал заявление об увольнении. В это время приехали кураторы из саратовского Института травматологии и ортопедии и уговорили ехать к ним - младшим научным сотрудником. Там, в прекрасном коллективе Яндаров начал писать диссертацию, но вскоре понял, что и здесь с жильем ему ничего "не светит". Как раз в это время объявили конкурс в ленинградском ГИДУВе, Салман сдал экзамены и поступил в аспирантуру. Из Саратова отпустили с трудом. А в Ленинграде его ждало общежитие и работа на кафедре травматологии. На базе Института травматологии и ортопедии им. Р.Р.Вредена он окончил аспирантуру и защитил кандидатскую диссертацию в 1971 году. После этого, увенчанный ученым званием, он снова возвращается в Грозный. Но оказывается, что не очень-то там его ждали, предлагали отдаленные районы республики, где травматологией и не пахло. "Ученые нам тут не нужны", - в числе всего услышал тогда Яндаров. Обидно. А сколько еще обид ему предстояло вынести! Вернулся в Ленинград, стал заведовать отделением на 70 коек в больнице Октябрьской железной дороги за Обводным каналом. Дали комнату, получил прописку, а когда женился - квартиру. - Относились ко мне в городе на Неве очень хорошо, - говорит Салман Альбертович, - много было благодарностей, почетных грамот. И работа была интересная. Продолжал собирать научный материал. Стал главным травматологом Врачебно-санитарной службы Октябрьской железной дороги, отделение выросло до 90 коек. А из Грозного в Ленинград в это время приезжали друзья, просили вернуться на родину, усилить травматологическую службу в Чечено-Ингушской Республике. Понятно, что и мама, и родственники, жившие там, тоже этого хотели. В конце концов Яндарова уговорили, и в 1985 году он переехал. Но... началась перестройка, сменился министр. То, что было обещано, не случилось. А он хотел создать травматологический центр, объединив мелкие отделения маленькой республики, организовать службу доставки, скорой помощи, укомплектовать их реанимобилями и т.д. Уже начал готовить кадры, используя в добрых целях знакомства в российских клиниках. Специалистов по просьбе Яндарова брали в клиническую ординатуру. Но... с помещением не получалось, возникали мысли снова уехать. В Ленинграде его ждали все пять лет. И когда Яндаров вернулся, вошел в свой родной кабинет и открыл шкаф, он увидел свой халат и свои тапочки! Некоторые сотрудники от радости ходили со слезами на глазах. Семья, кстати, тоже так и не успела переехать в Грозный. Понятно, что работать травматолог высшей категории стал, не жалея себя, своего здоровья и своего времени. Он занимается эндопротезированием и остеосинтезом, внеочаговыми стержневыми аппаратами, реконструктивными костно-пластическими операциями, изобретает оригинальные конструкции при нейротравматических операциях, в его активе десятки патентов. Вскоре травматологическое отделение переезжает на проспект Мечникова в больницу им. Ф.Э.Дзержинского - там построили огромные корпуса. БЕЗОТКАЗНАЯ ТРАВМАТОЛОГИЯ А Грозный тем временем становился все грознее и грознее. Начались военные действия, первая война. Яндаров снова в Грозном, его квартира - в самом центре чеченской столицы. 31 декабря 1994 года, когда рвались снаряды и уже нельзя было выйти на улицу, он с женой, родными, с соседями спустился в подвал, думал - через два часа, через три стрельба закончится... Никто не мог предположить, что это растянется на месяцы... Дом сталинских времен с деревянными перекрытиями сгорел под старый Новый год. Все вещи, все, что имел, пропало. Жили в подвале два месяца, только в конце января смогли выйти в город. В центре Грозного была обкомовская поликлиника, там Яндаров открыл хирургический кабинет, подобрав в других, разрушенных больницах инструменты. Начали приходить люди, большинство которых жили тогда в подвалах. Переломы, гнойные раны... Месяц так работал. - Если бы вы меня увидели тогда, то не узнали бы, - вспоминает Салман Яндаров, - потому что я выглядел как бомж. В подвале мы и пищу готовили, топили, поэтому жили в копоти. Когда жена помыла в феврале голову и радостная повернулась ко мне, я воскликнул: "Что у тебя с лицом?!" По ее щекам стекала черная, как мазут, вода. От копоти. Потом в начале марта открыли маленький корпус 9-й городской больницы, очистив от мусора, подремонтировав после пожара. В тяжелой работе пролетал месяц за месяцем. В августе 1996 года он ждал отпуска и обещанную зарплату, а семья ждала его в Нальчике (собирались опять уехать в Петербург, обе дочери учились в институтах). Но наступили "августовские события", Яндаров с женой опять оказались в эпицентре войны, попали в окружение. - 6 августа в 7 часов утра начался бой, - вспоминает Салман Альбертович, - двор, где мы жили в квартире одного из врачей, простреливался. Было множество раненых - вперемешку лежали солдаты и чеченские милиционеры, мирные жители. Откуда-то везли людей с уже наложенными жгутами. Рядом оказались две медсестры из медпункта - там были полиглюкин и реополиглюкин, системы для переливания. Случайно организованной бригадой делали блокады и переливания, обрабатывали раны, накладывали шины, оперировали. Помню, один раненый держался рукой за окровавленную, в бинтах голову. "Что с тобой?" - "У меня сонная артерия повреждена". Я начал снимать повязки, оказалось, что пострадала височная артерия, кровь вырывалась струей. Прошил ее через все ткани. Говорю: "Можешь больше не держаться рукой". А он белый как снег, потерял много крови. Когда бои утихли, и был открыт "коридор", Яндаров наконец уехал в Нальчик, а оттуда в Петербург. Жена настояла: "У нас нечего нет, только дочери, мы должны думать о них". Переехал, работал, помогал в учебе младшей дочери - студентке-медику. Очередной "петербургский период" длился совсем недолго. Приехал министр здравоохранения Чечни (при Масхадове) Ханбиев, уговаривал, взывал к лучшим чувствам: некому там работать! Опять обещал квартиру и все условия. Жена говорила: "Не делай этого - тебя снова обманут", но не смог отказаться. В Северной столице врачей много, а там... И опять из Петербурга в Чечню! Условий, которые обещали, конечно, не создали. Снова многострадальная 9-я горбольница, работы невпроворот: в основном тяжкие огнестрельные ранения - днем и ночью. На каникулы взял младшую дочь с собой в Грозный на практику (она говорила, что хочет стать хирургом). Думал отец отвратить ее от этого занятия, когда увидит кровь и страдания... Как бы не так! Даже не хотела уходить из отделения. До 11-12 ночи работали... Видно, врачебная профессия стала наследственной для Яндаровых. ...В августе 1999 года Салман Яндаров переносил на этаж выше медицинские инструменты в сумках, чтобы не украли (дверь в отделении была сломана), и... прихватило сердце. Сам себе поставил диагноз "инфаркт", что и подтвердилось. - Две недели полежал в больнице, - говорит Салман Альбертович, - а на второй день после выписки (опять жил в чужой квартире) за мной пришли коллеги. Оперируют, но не справляются. Я потихоньку встал, сел в машину, с трудом забрался на 5-й этаж в операционную, помылся, сделал операцию. Был сложный застарелый многооскольчатый перелом бедра. А на следующий день пришел домой брат бывшего пациента, его сын получил перелом бедра. Он, конечно, не знал моего состояния, но ему сказали, что я накануне оперировал. И пошло-поехало... После этого жена вновь настояла на переезде, увезла его в Нальчик к старшей дочери, потом прошел 2-месячное лечение в Дубаи, потом опять Петербург. Только пришел в себя, начал оперировать - в который раз зовут в Грозный... * * * ...Мы сидим ранним утром в номере гостиницы "Орленок". Салман Альбертович прилетал из многострадальной чеченской столицы на симпозиум, проводимый в Москве Международным комитетом Красного Креста. - Работы там очень много, - говорит он. - Половина пациентов - с огнестрельными и минно-взрывными ранениями, остальные - после автомобильных аварий, падения с высоты, с краш-синдромом. В основном местные, но и служащим федеральных войск оказываем первую помощь, а потом их везут в свои госпитали. В Грозном самоотверженно трудятся настоящие врачи, такие, как главный хирург Чечни Саидбек Межидов, главный врач больницы Абдулла Исмаилов, много других. Хотя, как "много"? Сейчас врачей меньше пятой части от потребности, особенно не хватает травматологов. Соответственно и дикая нагрузка. С симпозиума Салман Яндаров хотел съездить в Петербург - повидаться с дочерью, но как раз в это время захватили заложников "Норд-Оста". - Теперь не поеду, - сказал он. - Потому что в поезде при проверке документов и вещей без унижения не обойдется... Не хочу... Да и по соседству там всякие люди живут. Чеченцем сейчас быть не очень легко. Поэтому и улетал Яндаров тем же утром из Внуково в Грозный. В который раз... Альберт ХИСАМОВ, корр. "МГ". Фото Виктора КУЛИКОВА. Редакция "Медицинской газеты" ходатайствует перед Министерством здравоохранения РФ о присвоении Салману Яндарову звания "Заслуженный врач России". |