Ржев пахнет рожью

К сожалению, главный врач Ржевской ЦРБ Владислав Иванов - человек, родившийся здесь и делающий необычайно многое для своего города, о чем свидетельствует хотя бы недавняя награда - орден "За заслуги перед Отечеством", на этот раз оказался в отъезде. Но и встреча с Вячеславом Гурьевым - его заместителем по оказанию медицинской помощи населению, не разочаровала. Когда вопрос коснулся истории местного здравоохранения, он у кого-то справился об архиве ЦРБ и, узнав, что все документы "уходят" в городской архив, долго не мог успокоиться: "Кто позволил?! Это же наша история!" Принялся шумно выяснять причины ЧП, и уже после обеда на его стол легли любопытные сведения, полученные другим заместителем главного врача - Татьяной Кедровой.

Тот чеховский дух

Можно было не сообщать эти подробности, если бы наше внимание не привлекла старинная книга в кабинете Вячеслава Гурьева. Он, отоларинголог, с трепетом раскрыл ее и сказал:

- Вы, конечно, слышали о болезни Меньера, это заболевание внутреннего уха. Так вот, перед вами книга самого Меньера, замечательного врача. Она издана в Париже в 1861 г. на французском языке. Я ее случайно выудил среди развала брошенных книг. Гляньте на рисунки, здесь же весь полузабытый инструментарий отоларинголога. Смотрите, какие трубочки, чтобы деликатно расширить ушную раковину, а иголочки, иголочки...

Все стало ясно: и его ярость по поводу передачи больничного архива, и преданность своей изначальной врачебной специальности - отоларингологии, умения в которой он в свое время оттачивал на франкоязычном севере Африки.

Мой журналистский интерес к истории небольших медицинских учреждений, порой затерянных в российской глубинке, часто вызывает недоумение у организаторов регионального здравоохранения. "Что, мол, там может быть такого? - спрашивают они. - Лучше напишите о крупных клиниках, новых технологиях". Но именно в участковых сельских больничках, в ЦРБ еще сохранился тот чеховский дух, коим была славна земская медицина России. Я ищу такие места, чтобы, выражаясь высоким слогом, улавливать самоотверженное биение сердец провинциальных докторов, их долготерпение в ожидании лучших времен, бескорыстие, крайне скромное житье-бытье.

Диагноз - "злая горячка"

В двух словах о древнем Ржеве... Впервые он упомянут в официальных бумагах в 1216 г., обрел статус города в 1775 г. Живописно разделен берегами верхней Волги. Ржев - один из центров раскольничьего движения, крупный перевалочный пункт на водном пути в С.-Петербург. Сегодня его экономика (в отличие от Вязьмы - соседнего города-близнеца) достаточно крепка и хорошо развита. Успешно поднимаются главные отрасли - машиностроение, льноперерабатывающая и пищевая промышленность. Расположен Ржев в 225 км от Москвы, население - 68 тыс. человек. В районе почти 200 врачей и около 700 средних медицинских работников. Местные власти стараются заботиться об обеспечении их жильем, что по нынешним меркам совсем поразительно. Так, три года назад в новом доме врачам дали около 15 квартир, выделяется жилье и одиноким молодым специалистам. Прошу это учесть, если кто изъявит желание приехать в Ржев, ЦРБ готова принять детского хирурга, травматолога, лаборантов.

Ну а теперь, мысленно перекрестясь на два манера - по-староверски (здесь есть старообрядческий храм) и по-православному, прикоснемся к глубокой истории ржевского здравоохранения.

В 1768 г. в Ржеве было открыто самое первое медицинское учреждение - "воспитательный дом для младенцев из бедных семей". Сохранилась даже фамилия лекаря - Иван Дахоновский. Статистика красноречиво свидетельствует об уровне тогдашнего здоровья детишек из бедных слоев: за три десятилетия через этот дом прошли 356 младенцев, из них трое отправлены в Тверь, 349 умерли, и к 1797 г. в больнице находились на лечении четверо детей.

С середины ХIХ века появилась больница для всех доктора Василевского, действовали два отделения - хирургическое и венерологическое. Позже образовались еще городская, уездная, тюремная больницы, лазареты, фельдшерские пункты и так далее. Не обошли город вспышки оспы и холеры - и об этом сохранились отчеты. Что статистика! Найдены фрагменты из историй болезни, датированных ХVIII веком, с диагнозами, врачебными рецептами. Читаются они сейчас с улыбкой и умилением. Оказывается, "злая" мокротная горячка имела какие-то отличия от "гнилой", а кровавый понос, насморк, кашель излечивались в основном снадобьями из ревеня, кремар-тартара, каплями купоросного спирта, нашатырной микстурой, винносурьмяновой солью и т. д. Уже тогда работал "санпросвет", лекари настоятельно советовали населению смелее употреблять в пищу заморскую новинку - картофель, он ни в какой мере не "мешает расти человеку", о чем ползли слухи. Медики и полиция следили, чтобы "обывательские дома не имели влияния на порчу воздуха". Сохранились размеры (в аршинах) всех палат и помещений больниц, отхожих мест, сведения о расходе свечей и масла. А вот еще любопытные факты: в марте 1814 г. коллежский асессор лекарь Фридрих Каллаш за усердие в работе был награжден очередным сословным чином... В 1884 г. из 1128 новобранцев в армию 26 забракованы по следующим диагнозам: падучая, слепота, слабоумие, грыжа, искривление позвоночника, косолапость. 74 дана отсрочка "по неразвитости".

Любопытен отчет о работе тюремной больницы за 1884 г. Через нее прошли 76 человек, 65 выздоровели, один умер. А куда подевались 10 арестантов?

Что касается "блуда и разврата", в Ржеве середины ХIХ века на 20-тысячный город приходилось всего 12 "проституток-одиночек", за ними неусыпно велся врачебно-полицейский надзор, была узаконена льгота - бесплатное лечение в "сифилитном" отделении. Строго по субботам все "барышни" выстраивались в очередь у порога земской больницы для прохождения медицинского осмотра. Приходили и любопытствующие, чтобы поглазеть на блудниц, прицениться.

Годовое жалованье медиков (с учетом того, что корова стоила 5 руб.) было таково: врач Берсенев, окончивший курсы в Москве, - 1000 руб., фельдшер Лаптев 33-го резервного батальона - 240 руб., повивальная бабка Макаренко при больнице - 200 руб., а повитуха Устинова - 100 руб.

Первой женщиной-врачом считается Мария Обручева - родная тетя известного геолога, автора книги "Земля Санникова" академика Владимира Обручева. Она фиктивно вышла замуж, чтобы обрести самостоятельность, но потом, уже по любви, связала свою жизнь с великим ученым - медиком Сеченовым. Есть мнение, что Чернышевский некоторые черты ее характера придал Вере Павловне - героине романа "Что делать?".

Среди выходцев из Ржева немало медиков (в их числе и ныне здравствующих), которые стали организаторами здравоохранения в Москве, областных и районных центрах, внесли весомый вклад в медицинскую науку и практику. Первым врачом у космонавтов был Иван Брянов, тоже выходец из Ржева, ему сейчас 82 года. Одна из центральных улиц города названа в честь академика Бехтерева, хотя здесь он не жил и никогда не был.

Все эти факты хорошо бы собрать под единую крышу медицинского музея, как это сделал главный врач городской больницы в Рубцовске на Алтае Иван Беккер - тот "выбил" для этой цели большое двухэтажное здание целиком.

"Я убит подо Ржевом"

Это одно из самых знаменитых фронтовых стихотворений А. Твардовского. Автор ведет монолог как бы от лица погибших бойцов:

Я убит и не знаю,

Наш ли Ржев наконец?..

Словно напрямую эти строки связаны с фронтовой судьбой коренной жительницы Ржева фельдшера Анны Федотовой (в девичестве Сафронова), 1920 года рождения. Она была ранена во время боя, ее посчитали погибшей, и имя молодой женщины оказалось на доске братской могилы. Матери в Ржев прислали похоронку, а через полгода явилась домой сама Анна. В войну подобное случалось, но это касалось лишь мужчин-бойцов. Случай с Анной, возможно, самый редкий.

Итак, в 1938 г. Анна с отличием окончила Ржевскую фельдшерско-акушерскую школу и отправилась работать в глухой район. Вышла замуж, родила... Короче, война застала ее с 8-месячным ребенком в материнском доме. Почти два года оккупации, жизнь в землянках... Фронт проходил рядом, город рушился на глазах, жители голодали, болели, умирали... Молодая женщина невольно превратилась как бы в участковую фельдшерицу, посещала землянки (домов практически не осталось), чем могла, помогала. После второго наступления Красной армии оккупанты "выкурили" все оставшееся население (человек 300), погнали к Смоленску. Здесь, в деревне Покровка, умер от голода ребенок Анны, погибла тетя. На территории Витебского района фашистам стало не до пленных, все разбрелись по деревням, кто-то подался в лес. Анну партизаны увели в отряд как бы силой, демонстративно, чтобы не повредить оставшейся больной матери и родственникам. (Об этом после войны подробно вспоминала бригадный партизанский врач Мария Завадская.)

Так Анна оказалась в бригаде легендарного Константина Заслонова. В Орше ему, Герою Советского Союза, стоит бронзовый памятник, а на вокзальной стене Вязьмы есть мемориальная доска.

О своей мнимой "гибели", сильно волнуясь, рассказывает сама Анна Ивановна:

- Я как раз ползла к раненому, и тут рядом взорвалась противопехотная мина. Потом врачи насчитали в моем теле 12 осколков, самый большой попал в наган на поясе, заклинил барабан. Это и спасло мне жизнь. Пока я валялась в госпитале (уже по поводу другого ранения, с контузией), кто-то из бойцов нашего отряда засвидетельствовал: "Малышка Аня (я была маленького росточка) погибла, сам слышал стоны, когда ее добивал фашист". Так появилась в лесу братская могила, а на стеле - моя фамилия. Мама получила похоронку с четкой датой моей "геройской гибели в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками" - 18 июня 1944 г. Дальше события развивались так: после освобождения Орши меня оставляли на должности заведующей райздравотделом, но я стремилась в родной город. Мне сказали: "Нет твоего Ржева, разбит полностью". Но я уже не могла терпеть и сбежала из госпиталя. Дома проволокой сама извлекла осколок из голеностопного сустава, другие еще раньше удалили врачи, а 8 штук так и сидят. - Анна Ивановна показывает: - Здесь (в груди), здесь (в плечевом суставе), здесь (в тазобедренном) и здесь (в мягких тканях живота). Под лопаткой от операции осталась "ямка" - кулак может войти.

...Я с изумлением смотрю в улыбающиеся и даже слегка озорные глаза 83-летней женщины, прекрасно и со вкусом одетой, живущей в хорошей квартире, украшенной живыми цветами, и невольно думаю, а ведь я - ровесник ее погибшего от голода в 1942 г. под Смоленском ребенка, и она сама чуть не погибла, но ведь выстояла, да еще после пенсии сколько лет отработала патронажной сестрой. И это с горстью осколков по всему телу... Она почти шепотом признается:

- Ох и боевая же я была. На войне ругаться научилась... Горком партии сначала меня направил освобожденным секретарем комитета комсомола на Ржевский железнодорожный узел, затем выбрали первым секретарем горкома комсомола. Забыв о лишениях и личной жизни, мы поднимали из руин родной город. Подняли.

- Погодите, Анна Ивановна, вернемся к похоронке. Я только могу приблизительно представить тогдашнее состояние вашей матери, когда она вас увидела.

- Ой, и не говорите, - собеседница не может сдержать слезы. - Сойдя с поезда, я расспросила о маме, она уже работала уборщицей в вагонном депо. Мне рассказали, что ее землянка находится рядом с больницей, по улице Кривощапова. Нашла. Соседка говорит, что мать скоро придет. Вижу - идет, проходит мимо меня, а я в шинели и с наганом-спасителем на боку. Я за ней: "Мама!" Она увидела меня и упала на землю, потеряв сознание. Потом еще долго ночами вставала и ощупывала, я это на самом деле или привиделось.

В последующие годы Анна Федотова работала во врачебно-санитарной службе железнодорожного узла, на аптечном складе, в городской санэпидстанции. В 1975-м благополучно ушла на заслуженный отдых, но_

- Но почти сразу эти господа (показывает на третью собеседницу) меня еще на 10 лет "заперли" патронажной сестрой по линии Красного Креста.

И вот теперь пришло время рассказа этой третьей собеседницы - заместителя главного врача Ржевской ЦРБ по спецработе Татьяны Кедровой:

- Анна Ивановна вышла из нашего медицинского училища первым послевоенным выпуском, а я - пятым, так что мы однокашницы. Почему я уговорила ее поработать после пенсии в Красном Кресте? Да потому, что эта наиважнейшая служба милосердия просто разваливалась, никто не шел к нам. На весь город нас осталось три "единицы", а число больных, одиноких и престарелых просто росло на глазах. Вот мы ежедневно и тащили в одной руке сумку с продуктами, в другой - с медикаментами, оказывая сразу и социальную, и медицинскую помощь бедным и брошенным людям. Не могли иначе. Кстати, этот нелегкий труд Анны Ивановны отмечен высшей наградой Российского общества Красного Креста и Красного Полумесяца - медалью Пирогова.

Наград у Федотовой немало - орден Великой Отечественной войны 1-й степени, партизанская медаль 1-й степени, другие, и самая последняя - медаль Жукова. Я знаю еще одну бывшую медсестру, живущую под соседней Вязьмой, Нину Соколову, награжденную международной краснокрестовской медалью имени Флоренс Найтингейл (см. "МГ" № 7 за 31.01.03).

Остается добавить, что супруг Федотовой тоже воевал - на флоте, его уже нет в живых, а его боевые ордена хранятся вместе с наградами Анны Ивановны. Они вырастили двоих детей. Жизнь продолжается.

Современная история Ржева неотделима от истории Великой Отечественной войны. Недавно здесь широко отметили 60-летие со дня освобождения города от немецких захватчиков. Сейчас решается вопрос о присвоении Ржеву звания "Город солдатской славы" или "Город-герой". Неподалеку отсюда, в деревне Хорошево, есть домик с мемориальной доской, свидетельствующей о том, что в нем в ночь на 5 августа 1943 г. находился верховный главнокомандующий И. Сталин. Здесь он узнал об освобождении Белгорода и Орла, подписал приказ о первом победном салюте в Москве.

В небе над Ржевом "хулиганил" единственный на все ВВС штрафной авиаполк, его летчики каким-то образом договаривались с немецкими асами о проведении воздушных дуэлей: в небо поднималось определенное количество истребителей с одной и с другой стороны, замирали на земле "стволы", и на глазах у всех разворачивался смертельный бой. До недавнего времени об этом никто ничего не знал, пока не поделился своими воспоминаниями ныне здравствующий летчик этого авиаполка москвич Иван Федотов.

Наконец, в семье ржевского земского врача родился будущий автор "Повести о настоящем человеке" Борис Полевой. Но это уже, как говорится, совсем другая история.

Офис врача общей практики

Современное здравоохранение Ржева крепко стоит на ногах, во многом благодаря не только усилиям самих врачей и руководителей ЦРБ, но и настоящей заботе со стороны городских и районных властей. В новых экономических условиях многие районы все еще стремятся выбивать финансы из своих областных руководящих инстанций. Кому-то удается, но, как правило, приходится крутиться самим. И там, где в контексте "медицина и власть" установлено тесное взаимопонимание, налицо успехи. Под словом "власть" подразумевается вообще вся экономика района, а экономика - это прежде всего люди и их здоровье. Не случайно, перечисляя приобретения ЦРБ за последнее время, заместитель главного врача Вячеслав Гурьев наизусть знает цену этим приобретениям: крупнокадровый флюорограф - 1 млн 700 тыс. руб., ультразвуковой сканер с доплеровской приставкой - 2 млн 200 тыс. руб., маммограф - 1 млн 800 тыс. руб., портативный ультразвуковой сканер - 900 тыс. руб., велоэргометр - 600 тыс. руб., система холтеровского мониторирования - 500 тыс. руб.

Откуда такие деньги? А современный 4-этажный корпус поликлиники, построенный два года назад и начиненный самым современным оборудованием? Ремонт терапевтического, детского, инфекционного, частично хирургического корпусов? Сейчас завершается конкурс среди строительных организаций Ржева на право сооружения крупного межрайонного перинатального центра. Еще в структуре ЦРБ три участковые больницы на 25 коек каждая, 42 сельских медицинских пункта. Большая нагрузка лежит на станции скорой помощи (она является одной из лучших в области, главный врач Сергей Шумилкин). Достаточно сказать, что круглосуточно здесь дежурят девять машин. Затраты громадные. Безусловно, свою роль сыграл пилотный проект "Реформа здравоохранения", реализуемый в Тверской и Калужской областях Всемирным банком реконструкции и развития. Кстати, были и противники его, даже в стенах Государственной Думы РФ. Но ведь получилось, во многом благодаря прямой заинтересованности руководителей ЦРБ и города, их активной поддержке и финансированию из местного бюджета. Даже внешне медицинские учреждения здесь выглядят добротно и привлекательно.

Ну а что же со здоровьем жителей Ржева и сельчан окрестных деревень?

Как и всюду по России, здесь за последние годы отмечен рост болезней органов дыхания (тот же туберкулез), сердечно-сосудистых, онкологических заболеваний, ползет вверх кривая всевозможных травм. Счастье, что сюда не дошел "шлейф" чернобыльской катастрофы, но и своих, доморощенных проблем хватает. Наиболее слабым звеном в российском здравоохранении оказалось сельское. Целый слой населения - самые неимущие и ослабленные - враз очутился на обочине жизни. Все еще под угрозой закрытия остаются участковые больницы, в которых так нуждается престарелые сельские жители. Многие ЛПУ исчезают, превращаясь в койки сестринского ухода, что никак не заменит врачебную помощь. И как елей, прозвучали слова заместителя главного врача Ржевской ЦРБ Вячеслава Гурьева, точнее его взгляд на эту проблему.

- Эта важнейшая проблема естественным образом смыкается с внедрением института врачей общей практики, или семейных врачей, - говорит он. - На селе такая должность просто необходима, в идеале главный врач участковой больницы не должен брать на себя обязанности еще и врача общей практики. А вот в городе идеология семейного врача совсем иная, зачем ему узкие направления в лечении, если в ЦРБ достаточно специалистов? Мы в этом плане думаем, но и не можем не гордиться появившимся у нас при поликлинике три года назад офисом врача общей практики.

Признаться, такую вывеску мне пока не приходилось встречать. К тому же этот офис, успешно руководимый недавней выпускницей Тверской государственной медицинской академии Анной Степановой, состоит из пяти хорошо оснащенных кабинетов. Пациенты сюда идут с удовольствием, особенно пожилые, иной раз имеющие целый букет болезней. Не видят свою жизнь нормальной жители деревень, попадающие в "сферу влияния" Свистуновской участковой больницы - одной из лучших в области, только что отметившей свое 60-летие; Итомлинской и Глебовской - последняя сейчас переоснащается. Вот как рассуждают сельчане, особенно старенькие: "Вы меня не везите в город, я у вас полежу пару недель, окрепну, а там и пойду своим ходом". И потому тот же Вячеслав Гурьев, напрямую отвечающий за медицинское обслуживание населения, считает, что свертывание участковых больниц недопустимо, стоит идти даже по линии их укрупнения. Нет ничего страшного, если какие-то сельские койки окажутся по итогам года "недогруженными".

Так и хочется сказать: "Господа реформаторы отечественного здравоохранения, забудьте на время свои калькуляторы и съездите лишний раз в глубинку. Нет у большинства нищих сельчан с зарплатой в 400 руб. возможности отправляться в ближайшую ЦРБ за 30-60 км, не могут они оставить свое хозяйство, просто не на кого - молодежь вся уехала зарабатывать в города, да и разворуют последнее в их отсутствие".

Сейчас много говорят о приближении медицинской помощи к брошенному сельскому населению. Областные чиновники от него пока далеки, а вот в формате районных властей и ЦРБ можно сделать многое. Однако есть здесь одно важное "но..."

Снова укрупнять?

Вокруг таких достаточно крупных городов, как Ржев и Вязьма, существуют маломощные депрессивные районы: Износковский, Темкинский, Новодугинский, Оленинский... Их то упраздняли, то снова возвращали им прежний статус. Бюджет здесь просто нищенский, а общероссийская тенденция сейчас идет к тому, чтобы объединить целые крупные регионы. И это обязательно коснется административных границ районов, а значит и судьбы центральных районных больниц.

Здравоохранение очень чувствительно к подобным переменам: пусть даже район экономически слаб, зато ему положена ЦРБ - пусть в усеченном масштабе, зато есть привязка к ближайшему городу. Не лучше ли вместо новых реформ находить рычаги развития и укрепления уже созданного до нас?

Сохраненная история здравоохранения того же Ржева не устарела, у нее есть чему поучиться и сейчас. Не в плане медицинской науки, а в постановке дела и отношения к этому делу людей в белых халатах - некогда самых уважаемых, наряду с учителями, людей в России.

Владимир ХРИСТОФОРОВ,

спец. корр. "МГ".