Борис Майоров: Мальчишки должны воспитываться в духе настоящих мужчин!
Это в первую очередь о знаменитой спартаковской тройке - В.Старшинов и братья Майоровы - пелось в спортивном гимне 60-70-х годов: "В хоккей играют настоящие мужчины, трус не играет в хоккей..." Минули десятилетия, все изменилось... Но встреча с 65-летним Борисом Майоровым не разочаровала. Его внешним, физическим данным могут позавидовать многие 40-летние. А также твердости в суждениях о различных аспектах нашей жизни, например о женской эмансипации. Возможно, они многим не понравятся. Но так считает настоящий мужчина.
- Борис Александрович, как сложилась легендарная тройка советского хоккея Старшинов - братья Майоровы?
- Удивительно, что все журналисты именно теперь задают этот вопрос. Возможно, что в наше время было не принято говорить о становлении какого-то одного спортсмена. О команде - пожалуйста. И вот эта тема перекочевала в нынешние времена, может, потому, что читатели, допустим, вашей газеты в молодом и среднем возрасте попросту не видели нас в деле, на хоккейной площадке. Они не знают, что творилось в спорте после войны, в 50-70-е годы. Сужу об этом по беспомощным ответам на подобные вопросы участников многочисленных телевикторин, телеигр. Не знают не то что нюансов, а и о крупнейших событиях спортивной жизни страны.
- Но наше-то, старшее поколение безумно восторгалось вашей игрой, особенно мы, болельщики московского "Спартака".
- Наша тройка была образована в 1958 году. К тому времени я уже отыграл два года в команде мастеров "Спартака", мой брат Женя - один год. Пришел в команду и Слава Старшинов, и наш тренер Александр Игумнов нас объединил в тройку. Все мы начинали путь в большой спорт с обычных секций, где играли в хоккей с мячом. Переквалификация в игроков в хоккей с шайбой проходила непросто - другая клюшка, шайба вместо мячика и все-все другое. Осенью 1958 была создана наша тройка, в которой мы вместе провели 9 лет. Тройка нападения: Женя на правом крае, я - на левом, в центре - Слава Старшинов. И одна цель - сделать все от нас зависящее и забить шайбу в ворота соперников. Из-за травмы плеча брат оставил спорт в возрасте 29 лет, обидно рано. Наша тройка распалась...
- Глядя на вас с трибуны, мы, болельщики, считали вас единой семьей, понимающей друг друга без слов. Так ли это было на самом деле?
- Да, на хоккейной площадке мы были заряжены одной идеей. Что касается жизни, то, конечно, хорошо, что существует дружба, она помогает сглаживать все негативные моменты, которые порой могут возникать во время игры. Хотя совсем не обязательно, чтобы люди дружили и в обыденной жизни, главное полное взаимопонимание во время игры.
- Кто из тройки выступал в роли лидера?
- Думаю, что исчерпывающе правильный ответ мог бы дать только наш тренер, я не берусь выделять...
Мы, конечно, откровенно обсуждали после игры ход матча, допущенные просчеты. Выслушивали замечания тренера, читали заметки в спортивной прессе. Все это было. Интересно другое. В те годы отзывы об игре какого-то отдельного игрока бывали очень сдержанные. Очевидно, боялись, как бы не возник "культ личности спортсмена". Помню, когда в 1969 году меня провожали из большого спорта, наш замечательный комментатор Николай Озеров сделал все возможное, чтобы этот день стал праздником для всех любителей хоккея. И в ЦК КПСС его спросили: "Ну что, на наступающем празднике будет властвовать культ личности Бориса Майорова?". Николай Николаевич ответил: "Да, будет, а как же иначе?". И тот вечер стал для меня действительно праздничным. Потом началась работа тренером...
- Вы с братом Евгением родились в один день, а кто был старшим?
- Я родился на 25 минут раньше
- А как вы относитесь к нынешней теории, что близнецов нужно и одевать по-разному, и не давать им замыкаться в своем "дуэте"?
- Может быть, сегодняшняя наука и призывает к подобному разъединению в интересах выработки большей индивидуальности. Но нас с Женей родители одевали одинаково класса до девятого. Не забывайте, мы росли в трудные военные и послевоенные годы. У нас была большая семья - еще три старших сестры. Мама была домохозяйкой, отец, окончивший рабфак, хотя и был главным бухгалтером, зарплата у него была очень скромная. Сестры в годы войны пошли работать, одна из них попала на трудовой фронт, рыла окопы и противотанковые рвы под Москвой. Директор школы выдавал ордер родителям на право приобретения обуви для детей... Где уж тут было разнообразить одежду мальчишек.
Но то, что до определенного возраста нас невозможно было оторвать друг от друга, - факт. Все делали сообща. Лишь после окончания школы пошли разными путями. Я сразу поступил в Московский авиационно-технический институт (поскольку окончил школу с серебряной медалью). Женя, после неудачной попытки поступить в другой вуз, какое-то время работал, а потом поступил в мой - МАТИ, куда вскоре пришел и Старшинов. Так что мы втроем не только играли в одной команде, но и окончили один и тот же институт.
Вроде бы опять все одинаковые, общее, но по ходу жизни судьба нас все больше и больше разъединяла. Сначала он женился, потом я, начались семейные будни.
Еще, учтите, мы были не близнецами, а двойняшками, внешне не очень похожими друг на друга начиная с класса шестого.
- Грустный вопрос. Почему Евгений так рано ушел из жизни?
- У него была болезнь с очень сложным названием. В течение пяти лет у него отмирали нервные окончания, отключались мышцы. Он с трудом ходил, совершенно высох. Он предполагал, что получил травму позвоночника, перегрузку, когда строил свою дачу. С этого все и началось. Его консультировали специалисты в США и Израиле, он несколько раз лежал в ведущих московских клиниках, но везде заключение было одинаковым: помочь невозможно.
- А когда вы играли в "Спартаке", в сборной СССР, какие отношения были у вас с медиками?
- Честно признаюсь - лечиться не люблю, старался и стараюсь общаться с врачами как можно реже. Хотя в последние годы по разным поводам и приходилось лежать в больницах. А когда играл в хоккей, случалось иметь дело с медиками по необходимости - простужался, зарабатывал какие-то травмы. Но меня Бог миловал, серьезных травм не было. Самая неприятная - надрыв акромиально-ключичного сочленения в плече. После столкновения на льду с защитником из игравшей с нами команды я не смог двинуть рукой. Хорошо, что до конца сезона оставался только месяц, его пропустил, потом лечился. К новому чемпионату вновь вошел в состав "Спартака". Бывали, конечно, растяжения мышц. Конечно, обращался к медикам и до сих пор помню врачей нашей команды, специалистов из 2-го врачебно-физкультурного диспансера в Лужниках, хирурга Лидию Ивановичу Филиппову. Приходилось обращаться и к светилам спортивной медицины - Зое Сергеевне Мироновой. Несколько раз лежал у нее в ЦИТО. У меня был надрыв приводящей мышцы в месте крепления. Травма очень тяжело лечится, поскольку связана со специфическими движениями хоккеиста на коньках.
В 60-е годы в каждой команде появился свой штатный врач. В "Спартаке" - бессменный Марк Ефимович Левинсон, к сожалению рано ушедший из жизни. У него были прекрасные связи, и в случае необходимости он устраивал нас на консультацию к самым известным медикам страны. После него врачом команды стал Геннадий Голдин, который до этого работал, после окончания медвуза, в глубинке Брянской области. Ему там приходилось быть и хирургом, и гинекологом, и травматологом - словом, мастером на все руки, на которого молились все окрестные жители. Его мастерство очень пригодилось. Короткое время при Всеволоде Боброве врачом был Валентин Горшков. Как видите, всех их помню, потому что они замечательные врачи, специалисты, люди, которые буквально "прикипали" к хоккею, неплохо в нем разбирались и порой высказывали нам свои замечания. С ними у меня были великолепные взаимоотношения.
- Помните, в гимне спортивных болельщиков нашей молодости: "в хоккей играют настоящие мужчины"? Сегодня психологи бьют тревогу - преобладающее женское воспитание приводит к утрате "сильным полом" черт мужественности.
- Про хоккеистов я этого не скажу. В наши годы силовая борьба, единоборство разрешалась только на своей половине площадки. Сейчас атаковать соперника можно везде, нападение стало жестче, тут без мужества не обойтись, надо быть действительно решительным мужиком.
Что касается повседневной жизни... Ситуация изменилась, возможно, и оттого, что наши женщины слишком эмансипированы. Они не только уравнялись с мужчинами в правах. Деловые женщины выходят сейчас на первый план. А на втором для нее остаются и семья, и "мужественный мужчина", и прежний уклад жизни. Безусловно, что женщины выросли, а мужчины остались на прежнем уровне. Я не сторонник теории, что удел женщин - кухня, семья, но нельзя забывать, что она хранительница очага.
Отодвинутый на второй план муж, командующая жена, мне кажется, не очень полезное явление, а причина семейной дисгармонии. Какое уж тут воспитание мальчишек в духе настоящих мужчин!
- А если они попадают в хоккейные школы, потом в команды?
- Сегодня хоккей - это специфическая работа, связанная с частыми отлучками из дома, игрой на выезде. Женам приходится с этим мириться. Но я не думаю, что человек, играющий в хоккей, каким-то образом является представителем особого клана - "настоящих мужчин".
- Но ведь хоккеисты, даже в России, сегодня очень прилично зарабатывают.
- Да, есть контракты на сезон по 600-700 тыс. долл. Их супруги с этим, конечно, считаются, но и тут всякое бывает...
- А как вы оцениваете отъезд лучших российских хоккеистов в команды Северной Америки?
- Мы многое теряем. Вкладывая массу труда, средств в воспитание молодого спортсмена, мы надеемся, что он станет игроком сборной страны, принесет ей победы и медали. А этот юноша, не вложив ни копейки в свое становление, спокойно уезжает играть в команды НХЛ. Наш хоккей ничего от него не имеет. А в случаях, когда они остаются там не у дел, возвращаются домой, трудно привыкают к нашим экономическим условиям, жизни, и тоже остаются не у дел. Вернее, проявляются в иных сферах деятельности. Как игроков сборной России в абсолютном большинстве их рассматривать уже нельзя. О какой пользе для отечественного хоккея тут можно говорить.
- После многолетней работы тренером, вы стали спортивным комментатором. Когда видите игру сегодняшних хоккеистов, у вас не возникает желание сказать, что в данной ситуации вы бы поступили по-другому?
- Никогда. Не делаю этого не только в телевизионном репортаже, но и мысленно не ссылаюсь на собственный опыт. Во-первых, сам я играл достаточно давно, мнение тренера - вещь тоже достаточно субъективная. Я, как комментатор, оцениваю действия игроков с точки зрения того, что происходит в данный момент на поле. Хотя признаюсь, иногда бывает, что произнесешь: "Эх, лучше было бы сыграть вот так-то..." Но это не взгляд игрока 60-х годов Бориса Майорова, а бывшего тренера с 15-летним стажем. Надеюсь, что в моих комментариях телезрители никогда не услышат навязывания моего личного мнения, собственной заинтересованности. Только объективная оценка происходящего на площадке.
- Последний традиционный вопрос: что бы вы пожелали медикам?
- Здоровья и главное - материального благополучия. О том, что последнего пока нет, я знаю не понаслышке. Моя дочь Юлия - хирург, кандидат медицинских наук, преподает и оперирует в ММА им. И.М.Сеченова. Медики за свой благородный труд должны получать значительно больше!
Беседу вел Леонид ПЕРЕПЛЕТЧИКОВ,
обозреватель "МГ".