ЕГЭ и ГИФО: как не потерять то, что имеем?

В основе правительственной концепции модернизации образования лежит, казалось бы, благое стремление повысить доступность, качество и эффективность высшего образования, для чего предусмотрено введение единого государственного экзамена (ЕГЭ) и государственных именных финансовых обязательств (ГИФО). Единый государственный экзамен, являясь выпускным, становится вступительным в вуз и определяет уровень субсидирования студента по ГИФО. Но это встречает неоднозначную реакцию у ректоров российских вузов, в том числе медицинских. К сожалению, пока нет серьезного анализа целесообразности этих нововведений, последствия их не просчитаны. Что касается медицинского образования, то в результате введения ЕГЭ есть серьезная опасность, в частности, потерять целевой прием.

О том, как может отразиться модернизация образования на подготовке врачей, говорили участники нашего "круглого стола": член-корреспондент РАМН Геннадий Котельников, ректор Самарского государственного медицинского университета, председатель совета ректоров Самарской области; академик РАМН Владимир Ярыгин, ректор Российского государственного медицинского университета; академик РАМН Владимир Петров, ректор Волгоградского государственного медицинского университета; профессор Анатолий Лежнев, первый проректор Московского государственного медико-стоматологического университета. Вел "круглый стол" главный редактор "МГ" Андрей Полторак, в нем участвовали сотрудники отдела науки и медицинского образования "МГ".

"МГ". По поводу состояния российского высшего образования существует две точки зрения. Согласно одной из них, авангардной, образование в нашей стране плохое, при этом перечеркиваются все достижения советского периода. Другая точка зрения - образование в России отвечает самым высоким требованиям и является лучшим в мире. Какая из этих позиций вам как руководителям медицинских вузов ближе?

Г.Котельников. На мой взгляд, обе крайние точки зрения не проходят. Страна изменилась, у нас теперь другой строй, другая экономика, другая идеология, другой менталитет людей. Значит, должно меняться и образование, и оно меняется. Два принятых закона об образовании позволяют очень динамично работать в этом плане. Но реформировать образование очень опасно. Президент Российского союза ректоров ректор МГУ академик В.Садовничий так и назвал свою книгу - "Образование, которое мы можем потерять".

В декабре 2002 г. прошел съезд Российского союза ректоров, на который приехал Президент России. В своем выступлении он выделил несколько позиций, которые я хочу процитировать. "Высокий уровень российского образования - это один из немногих факторов, которые позволяют находиться нам в числе ведущих государств мира... Мы находимся в сложном периоде трансформации, и задача отечественного образования в том, чтобы помочь пройти этот переходный период быстро, грамотно и эффективно... Благом для нашей страны является сохранение лучших традиций и стандартов классической российской школы образования. Нам есть чем гордиться. Но в современных условиях речи быть не может о догматизме и охранительстве. В сегодняшнем мире скорость изменений нарастает от поколения к поколению, теперь нельзя дать ребенку образование однажды и на всю жизнь... Входить в международное пространство надо осторожно, постепенно, не теряя достигнутого... Следует поощрять любые формы, которые ведут к активному отбору и расширению доступности высшей школы для талантливых людей... Приходится учить учиться. Именно так в передовых вузах и поступают".

Образование - это системообразующая вещь. Будет эффективным образование - будет эффективным и государство. Но нужен мягкий вход, взвешенные изменения после проведения экспериментов - за такой подход к образованию высказался президент страны. И ректоры это восприняли очень хорошо.

Итак, образование меняется. У нас появились негосударственные вузы. Прием студентов на бюджетной основе растет всего на 2-3%. В Самаре 8 тыс. бюджетных мест, а в этом году в вузы поступило 29 тыс. человек. Раньше мы не готовили менеджеров здравоохранения, медицинских психологов, медицинских сестер с высшим образованием, врачей общей практики и многих других специалистов, которые сейчас востребованы.

Принята концепция модернизации образования. Это более мягкая формулировка, чем реформирование. Но что же она предусматривает? ЕГЭ, ГИФО, подразделение вузов на несколько категорий и целый ряд других моментов, которые нельзя назвать техническими. Это касается практически каждого третьего россиянина - ведь у нас в образовании учатся и учат 46 млн человек. А если взять в расчет детей, внуков, то получится, что почти вся страна имеет отношение к образованию. При любой модернизации надо вести речь прежде всего о качестве образования. Ведь у нас готовят много специалистов с высшим образованием, а спрос на хорошего менеджера, инженера, врача велик.

Только такое обучение эффективно, которое опирается на науку, тогда научные достижения самым коротким путем доходят до студента. Президент сказал, что за вузами необходимо закрепить статус научных учреждений. Я согласен с Жоресом Алферовым в том, что Российской академии наук надо дать право вести образовательную деятельность. Если такое право имеют частные вузы, почему его лишена РАН?

Из 64 вузов Самарской области всего 13 государственных. Приходится признать, что частные вузы нанесли колоссальный урон качеству подготовки специалистов. У них зачастую нет ни базы, ни школы, ни квалифицированных преподавателей, ни традиций. А такие вузы открываются в бесчисленном количестве. Вместе с областным Департаментом образования мы провели контроль и обнаружили, что один из частных вузов расположен в двухкомнатной квартире, другой - в аварийном здании бани. Министр образования РФ Владимир Филиппов по этому поводу прямо сказал, что на федеральном уровне проблему не решить, поэтому полномочия по лицензированию вузов отданы в регионы, советам ректоров, администрации субъектов Федерации.

В.Петров. Если коммерческий вуз пройдет аттестацию и аккредитацию, его диплом будет признан в Европе. Поскольку коммерческие вузы в России имеют слабую материальную базу, качество образования в них крайне низко. Таким образом, авторитет российского образования на мировом уровне в очередной раз будет серьезно подорван.

Но если смотреть на проблему глобально, то к настоящему времени Россия все еще составляет серьезную конкуренцию на мировом рынке образовательных услуг, что не устраивает США и страны Западной Европы. Для уничтожения конкурента, а также достижения целей по формированию прозападной российской элиты, которая бы получала высшее образование за рубежом, в российское образование внедряются западные ценности, не совпадающие с традиционным российским социокультурным ядром. Таким образом также достигается цель воспроизводства прозападных союзников самой российской системой образования. Происходит вымывание российских интеллектуальных кадров: все победители крупных олимпиад в России по естественным и гуманитарным наукам получают приглашение на работу за рубеж (так, в Силиконовой долине США, где находятся крупнейшие компьютерные фирмы, работает более 100 тыс. бывших граждан СССР). Российская интеллектуальная собственность приобретается за бесценок путем предоставления грантов, заказов на исследования и т.д.

"МГ". Самая больная проблема для вас - это, конечно, ЕГЭ. С одной стороны, такой экзамен обеспечивает равнодоступность, независимый контроль знаний. Но для ряда вузов, в том числе медицинских, он требует особого подхода. Вы с этим согласны?

Г.К. Безусловно. Не надо пугаться единого госэкзамена, но нужно, прежде чем к нему переходить, все взвесить. В Самарской области уже три года идет эксперимент, 50% вузов работают по модели ЕГЭ. Наш вуз пока в эксперименте не участвует, но подготовку мы ведем. Для нас основной недостаток при введении ЕГЭ в том, что пострадает довузовский блок - медико-биологические классы, колледжи, лицеи, откуда приходят наиболее подготовленные абитуриенты. У нас каждый третий студент - из этого блока, среди них практически нет отчислений из-за ошибки в выборе профессии.

Необходимо также сохранить целевой прием. В случае с абитуриентами из села тезис о равнодоступности при сдаче ЕГЭ оказывается демагогией. Это может обернуться тем, что ребята из села в медицинский вуз не поступят - планка окажется для них слишком высокой. А ведь жизнь показывает, что на селе работают только сельские жители.

В.Ярыгин. В советское время мы многое теряли из-за того, что средняя школа была обойдена вниманием государства. К сожалению, сейчас это продолжается. Дело стало идти на поправку, когда в школах появились профессионально ориентированные классы. Из них мы получали наиболее подготовленных студентов. Они были мотивированы с самого начала, причем степень мотивации в процессе обучения возрастает. К преимуществам этой формы обучения относятся адаптированные программы, гораздо более жесткий контроль и проведение в жизнь их подготовки. Почему Минобразования решило ликвидировать такую форму подготовки, непонятно. Число поступающих из этих классов в нашем вузе никогда не составляло более трети приема. Но это мы постоянно ощущали как позитивный фактор, ибо другим студентам было, к кому тянуться.

В.П. Предполагаемая система тестирования выпускников школ неприемлема для России с ее огромной территорией, этническим разнообразием и сильно различающимся уровнем образования. Она не будет отражать действительных знаний абитуриентов. Вызывает серьезные опасения попытка решения финансовых проблем путем перехода на самоокупаемость и приватизацию вузов. Это исключит наиболее талантливую молодежь из образовательного процесса. Конкурсный порядок выделения средств вузам разных форм собственности обескровит государственные учреждения, особенно на периферии, и еще больше централизует систему образования, что неприемлемо для удаленных территорий страны.

Идея ГИФО заимствована из практики модернизации системы образования США 80-х годов прошлого века, там это финансирование называлось образовательным ваучером, при этом декларировалась "свобода образовательного выбора". Согласно докладу президента США Р.Рейгана в конгрессе США в 1982 г., предполагалось ввести ваучеры и предоставить налоговые скидки. По замыслу инициаторов модернизации, должна была повыситься возможность платить за обучение - как частное, так и государственное. Однако в итоге ни одно из предложений по ваучеризации не было одобрено конгрессом США. Эксперимент по введению ваучеризации в Калифорнии показал ее неэффективность. Ваучеры, как правило, использовали семьи с доходом от среднего и выше, повышения качества образования не произошло, 25% родителей через 4 года эксперимента ничего не знали о ваучерах. Американские исследователи полагают, что концепция "свободы образовательного выбора" на самом деле использовалась для оправдания стремления сократить государственное финансирование образования.

В 2002 г. приказом министра образования были утверждены следующие годовые величины ГИФО: 1-я категория - 9375 руб., 2-я - 7500 руб., 3-я - 3750 руб., 4-я - 3000 руб., 5-я - 750 руб. ГИФО следует рассматривать как механизм банкротства вузов. Поскольку закрыть государственный вуз может только государство, то массовое закрытие вузов закономерно приведет к забастовкам преподавателей и студенческим беспорядкам. Для запуска механизма банкротства вузов и изменения формы собственности планируется включить вузы в сферу действия Закона о банкротстве путем изменения их нынешнего статуса учреждения на организацию. Это будет достигнуто с помощью Федерального закона "О специализированных государственных или муниципальных некоммерческих организациях".

Предполагаю, что от общественности будут скрывать отрицательные последствия данной реформы, прикрывая банкротство заботой об оптимизации образовательного процесса. Например, несколько вузов приводятся к банкротству якобы для того, чтобы продать их недвижимость, а на вырученные деньги построить студенческий городок, или под видом объединения ликвидируются несколько вузов, а потом запускается процесс банкротства части нового вуза. Даже без процесса банкротства через 5 лет число учащихся в России сократится с 17 до 15 млн человек, что потребует увольнения 400 тыс. педагогов.

Г.К. Совет ректоров Самарской области категорически против введения ГИФО. Вузы при этом потеряют финансирование. В высшую категорию абитуриентов попадут единицы, но и на них придется меньше бюджетных средств, чем сейчас. Ведущим вузам предполагается дать дополнительное финансирование. Но как определить, какой университет лучше - Самарский или Саратовский, например? Объективных критериев нет, да и средства те же.

Россия подписала Болонское соглашение и вошла в европейское образовательное пространство. А для этого надо выполнить ряд требований, к которым нам придется приспосабливаться. На Западе есть две ступени подготовки специалистов с высшим образованием - бакалавр и магистр, к которым надо в перспективе переходить и нам. Но в сельских районах ждут не магистра и бакалавра, там ждут врача и фельдшера. Серьезная угроза в связи с этим нависла и над нашей системой аттестации научных кадров. На Западе действует другая система, мы к ней не готовы. Как сказал Кутузов, мы не Европа и не Азия, мы - Россия.

А.Лежнев. Не надо забывать о том, что на сегодняшний день российские дипломы по специальности "лечебное дело" признают 68 стран, где наши выпускники могут свободно работать, не сдавая никаких экзаменов. Российская медицинская школа имеет свои традиции, а из других образовательных систем нужно брать те технологии, которые можно положить на благоприятную почву.

Лично мне идеология ЕГЭ и ГИФО понятна. Но вопрос в том, кто контролирует подготовку абитуриентов. Должна быть максимально независимая экспертиза, в одночасье к ней не перейти. Медицинским вузам в эксперименте надо было участвовать немного раньше. Нет проблем зачислить выпускника с сертификатом от 80 до 100 баллов, что эквивалентно пятерке. Однако таких будет мало, порядка 10%. Двойки и тройки по основным предметам имеют 54-56%. Но положение о ЕГЭ дает право претендовать на поступление выпускникам школ с нижней границей 30 баллов.

Правильно сказал Геннадий Петрович - заботясь о продуктивности освоения основной образовательной программы, мы должны рассчитывать на достаточный уровень довузовской подготовки студентов. Поэтому мы сохраняем и медико-биологические классы, и специализированные лицеи, и факультеты довузовской подготовки, и подготовительные курсы. Конечно, надо учесть и целевой прием и решить проблему с лицами, имеющими среднее профессиональное образование. На данном этапе мы вынуждены проводить прием в двух системах - традиционной системе открытого конкурса и по ЕГЭ. А там возникает колоссальное количество вопросов, ответ на которые пока нельзя получить. Основная беда в том, что первый эксперимент был проведен в 18 регионах, но я не читал ни одной аналитической работы о результатах этого эксперимента, которая бы позволила проработать все детали. Каждый вуз вынужден действовать самостоятельно. Эксперимент пока расширяется только в масштабе. Сначала 18 регионов, потом 43, теперь 60.

Г.К. Минобразования приняло решение во всех регионах, где в этом году проводился ЕГЭ, распространить его на все учебные заведения. Фактически эксперимент был прикрытием волевого административного решения о переходе на ЕГЭ. За то время, в течение которого проводится ЕГЭ, было невозможно набрать базу данных, необходимую для анализа.

В.Я. Аналитического материала с оценкой результатов эксперимента по ЕГЭ действительно нет. Надо добиваться специальных фондов для целевого приема из бюджета Минобразования, Минздрава. Без этого ЕГЭ никаких результатов в повышении доступности медицинского образования не принесет.

С 2004 года нашему университету придется работать в двух форматах - по традиционному вступительному экзамену и по ЕГЭ. В эксперимент вступают 6 из 12 административных округов Москвы. Будучи в начале учебного года на совещании в Минздраве России, я предложил жестко поставить вопрос перед Минобразования о разработке правил игры до 1 ноября. Но к этому сроку мы их не получили. Мы готовы играть по любым правилам, но к чему готовиться абитуриенту?

В нашем вузе мы намеренно уходим от радикального пересмотра характера вступительных экзаменов каждый год, потому что есть определенные традиции, правила, к которым люди привыкли. Устраивать здесь чехарду ни к чему.

Боюсь, что нас ознакомят с правилами приема студентов по ЕГЭ в последний момент. Так произошло в январе этого года, когда Минобразования пыталось запретить нам проведение единого выпускного и вступительного экзамена в медицинских классах и лицеях. В какое же положение мы ставим школьников, которые 2-3 года целенаправленно готовились к поступлению в вуз? Сегодня мы отмечаем резкое снижение интереса к этой форме обучения со стороны школьников, заканчивающих такие лицеи. Они знают, что им нужно сдать единый экзамен, а не экзамен по курсу лицейского класса. Скорее всего, с введением ЕГЭ подготовленных абитуриентов станет меньше. Но реальный анализ можно провести только тогда, когда будет 2-3 выпуска студентов, набранных по ЕГЭ.

Еще я предложил в Минздраве при равных условиях, в которых приходят к нам абитуриенты, наделить вуз полномочиями определять приоритеты. Есть технические вопросы, решение которых позволило бы проводить и целевой прием, без которого мы полностью потеряем контроль над обеспечением медицинскими кадрами, особенно села.

"МГ". Нельзя не остановиться и на проблеме, связанной с отменой государственного распределения. В результате и в Москве, и на периферии оголяется первичное звено медицинской помощи.

А.Л. В 1968 году, когда был открыт наш лечебный факультет, в Москве не хватало 10 тыс. врачей, а сейчас не хватает 23 тыс. И это при пяти московских вузах, готовящих врачей. Надо эту проблему как-то решать, возможно, путем возмездного субсидирования обучения, но так дальше продолжаться не может. Ведь и до революции в России существовал такой порядок - если врач обучался на бюджетной основе, то он был обязан отработать там, где это надо государству.

Г.К. А теперь это расценили как насилие над личностью. Но ведь если государство затратило на твое обучение деньги, будь любезен отработать.

В.Я. Одной из острейших проблем здравоохранения является дефицит врачебных кадров на большей части территории страны, то есть вне больших городов. В свое время было допущено благодушие или легкомыслие, когда приняли решение о полной свободе выпускников после окончания вуза, о свободе, доходящей до анархии. Государство оплачивает образование, а выпускник вуза никаких обязательств перед государством не несет. Есть механизм целевого приема, но он несовершенен: выпускников нельзя юридически обязать работать в тех районах, администрации которых направили их на обучение в вуз.

"МГ". Минздрав России ставит вопрос о контрактной основе целевого приема: если молодой специалист отказывается работать в своем районе, то он обязан вернуть деньги, затраченные на его обучение.

В.Я. Но без решения Минюста эти контракты будут признаваться ничтожными с юридической точки зрения.

А.Л. Есть престижные и непрестижные врачебные специальности. Многие выпускники стремятся стать дерматовенерологами, психиатрами, урологами, но никто не хочет идти работать участковым терапевтом...

"МГ". Что вы думаете об открытии новых медицинских факультетов в составе классических университетов? Эта тенденция в России становится все более заметной.

А.Л. Я проработал в высшей медицинской школе 40 лет и понимаю, что медицинский вуз может существовать только тогда, когда имеется научная школа. Меня удивляет темп создания медицинских факультетов в классических университетах на периферии. Откуда в России одномоментно появилось такое количество преподавателей?

Г.К. Мы сократили бюджетные приемы в вузы там, где есть школы, - в Нижнем Новгороде, Саратове, Самаре, Волгограде, и открыли почти два десятка медицинских факультетов не только в классических, но и в технических университетах. Беда в том, что преподавать в государственных учебных заведениях начинают люди, не имеющие педагогической подготовки, традиций, школ. Чтобы появилась школа, нужно минимум 20 лет.

А.Л. В университете у Геннадия Петровича имеются классические кафедры - пропедевтики внутренних болезней, факультетской терапии и хирургии. Думаю, для него нонсенс, когда в Ульяновске в институте медицины при классическом университете существует единая кафедра внутренних, инфекционных болезней, хирургии, эндокринологии. Все яйца в одной корзине - разве это нормально?

Г.К. Так получилось потому, что медицинские вузы находятся в системе Минздрава, а классические университеты - в ведении Минобразования. В Минздраве узнали, что в Ульяновске готовят врачей, только через 2-3 года после открытия факультета.

А.Л. В последние годы в рекомендациях Минобразования содержится предложение о сокращении аудиторной учебной нагрузки до 28 часов в неделю. Но мы стоим на твердых позициях, что учебная нагрузка должна составлять 36 часов в неделю, студента мы не можем и не имеем права отправить на самостоятельную работу с больным, он это должен делать под контролем преподавателя. Учить медицине можно только на больном.

В.Я. Как бы ни проходила модернизация содержания и технической базы медицинского образования, все равно нужно обеспечить реализацию пироговского принципа - врач должен учиться у постели больного. В этом смысле медицинское образование должно быть консервативным, но до определенного предела. Чисто технократический подход к отношениям врача и пациента недостаточен, его надо сочетать с психологическим аспектом этих отношений.

А.Л. Обществу будет крайне трудно двигаться вперед, если престиж врача и учителя будет оставаться на том же уровне, как сейчас. Все попытки поиска национальной идеи бесплодны, ибо идея лежит на виду - больной и необразованный человек ничего произвести не может, только здоровый образованный человек может принести государству пользу. Если исходить из того, что бюджетники будут хорошо жить, когда с экономикой будет все в порядке, то мы не выйдем из замкнутого круга. Такой подход малоцивилизованный, ведь экономика не заработает, если у нас не будет образованных и здоровых людей.

Да, мы вошли в болонский процесс. Президент отметил, что образование - это единственный прорыв в нашей интеграции с западными странами. Это еще одно подтверждение того, что отечественная высшая школа имеет весомые достоинства. В экономические и безвизовые пространства нас не пускают, в политические альянсы мы вхожи с трудом.

Но если в номенклатуре специальностей фигурируют зубной врач и врач-стоматолог, то никто в Европе не поймет, о чем идет речь. На каком-то этапе зубные врачи сыграли колоссальную роль, но и сегодня в штатах стоматологических поликлиник есть зубные врачи, имеющие среднее образование. Врач - это специалист с высшим образованием, и давайте в XXI веке решим наконец эту проблему. Я не предлагаю прекратить подготовку зубных врачей, но эту специальность надо назвать по-другому.

В.Я. Фельдшерско-акушерские пункты в свое время удержали здоровье нации на вполне приличном уровне. Но должен быть определенный баланс лиц с высшим и средним специальным образованием.

В свое время была обоснована необходимость обособления педиатрической службы в связи с очевидными анатомо-физиологическими и психологическими особенностями детей. Сейчас группа пожилых пациентов стала настолько представительной, что нужно говорить о геронтологии как о современной, имеющей свои правила организации области здравоохранения. И в этом плане необходима модернизация образования.

Современное здравоохранение развивается в направлении технизации, химизации, биологизации, компьютеризации. Но хотелось бы не потерять при этом гуманистический, человеческий подход к пациенту. Технизация освобождает время, повышает коэффициент полезного действия. Но если врач видит в пациенте только объект инструментального обследования и ставит диагноз, исходя только из результатов анализа, то он в пациенте не разберется. Пациенту нужно соучастие врача. А оно возможно только тогда, когда врач будет иметь определенный уровень общегуманитарной подготовки.

"МГ". Хотелось бы прояснить вашу позицию по поводу врачей общей практики и семейных врачей. За внедрение концепции семейной медицины один из участников нашего "круглого стола" - Г.Котельников совместно с И.Денисовым, А.Шабровым, А.Красновым и другими специалистами получил в прошлом году премию Правительства РФ. В Самарском государственном медицинском университете их подготовка идет наиболее активно, и в области таких врачей больше, чем в других регионах. Но почему 11 лет спустя после объявленного перехода к институту врачей общей практики в нашей стране работают всего около тысячи таких специалистов, половина из них - в Самарской области?

Г.К. В составе лечебного факультета мы выделили специальность "семейная медицина". Студенты, обучаясь ей, адаптируются к будущей работе, но, к сожалению, к 6-му курсу большинство из них предпочитают выбирать другую, более престижную специальность. Если мы не поднимем зарплату сельских врачей в 3-5 раз, их у нас не будет. На самом деле спрос на семейную медицину большой. Это российская модель, вспомним земскую медицину. Наши профессора в качестве семейных врачей обслуживают богатых людей, и за один визит получают больше, чем государство им платит в месяц. В Дании 93% больных, обращающихся к семейному врачу, получают необходимую им помощь у него, а не направляются к узкому специалисту. Но у семейного врача и заработная плата значительно выше, чем, например, у хирурга.

При огромных масштабах нашей страны не может быть единой концепции организации здравоохранения. Семейный врач должен сыграть колоссальную роль в организации медицинской помощи. Для этого надо предпринимать политические шаги, прежде всего повысить зарплату. С сожалением приходится признать, что на сегодняшний день концепция семейной медицины в России не реализована.

В.Я. Я согласен с Геннадием Петровичем в том, что организация медицинской помощи в Москве и в регионах с плотностью населения 5 человек на 100 км2 должна быть разной. За рубежом есть и general practitioner (врач общей практики) и family doctor (семейный врач). В зависимости от структуры населения в регионе должна быть представлена или семейная медицина, или общеврачебная практика, либо и то и другое вместе. Семейный врач - это штучный товар. Они есть в Москве, но не в городской и федеральной системе здравоохранения. В основном это частнопрактикующие специалисты.

С тех времен, когда Минздрав СССР возглавлял Борис Васильевич Петровский, акцент был поставлен на специализированную помощь. Это было оправдано, но, к сожалению, мы увлеклись и вместе с водой выплеснули ребенка. Если в 1978 г. ВОЗ признала высокий уровень первичной медико-санитарной помощи в нашей стране, то сегодня нам хвастать нечем. Участковый врач превратился в диспетчера.

"МГ". Как удается ректорам поднять престиж преподавательской работы? Ведь не секрет, что за последние годы не происходит омоложение состава преподавателей вузов - молодые предпочитают более высокооплачиваемую работу...

Г.К. Наш вуз нарабатывает к тем деньгам, которые нам дает Минздрав, еще столько же за счет образовательных, платных медицинских услуг. Тяжелая ситуация складывалась на теоретических кафедрах, где не было возможности привлечения дополнительных средств. Три года назад на ученом совете мы решили повысить зарплату всем преподавателям теоретических кафедр на 50%. Мы доплачиваем из заработанных вузом средств всем заслуженным деятелям науки, лауреатам государственных премий, заслуженным врачам. Таким образом, среднюю зарплату удается увеличить примерно в 2,5 раза.

"МГ". Мы благодарим всех участников "круглого стола" за конструктивный диалог и надеемся, что прозвучавшие здесь мнения будут учтены при модернизации образования в России.

Подготовил Федор СМИРНОВ.