Перед широким выбором

С детства Сергей Аветисов знал, что станет врачом. Его отец академик Э.Аветисов, кстати большой друг нашей редакции, был знаменитым офтальмологом. Сын мечтал следовать по его стопам. После окончания ММА им. И.М.Сеченова он прошел все ступеньки в НИИ глазных болезней РАМН. Три года назад, соперничая с шестерыми претендентами, был избран директором этого института. Мы беседуем с С.АВЕТИСОВЫМ о профессии и профессионалах, о том, в частности, почему в наших поликлиниках не хватает офтальмологов.

- Сергей Эдуардович, сегодня в любой поликлинике самые большие очереди у кабинета глазного врача, а в объявлениях "требуются" всегда присутствуют эти специалисты. Почему?

- Я не являюсь организатором здравоохранения и могу высказать только свой субъективный взгляд на ситуацию. Надо исходить из того, что в медицине есть градация специальностей. Так вот мы - офтальмологи - относимся к категории узких специалистов, которые, тем не менее, всегда востребованы. К нашей специальности во все времена был интерес, но сейчас он возрос. В последние годы офтальмология стала по-настоящему высокотехнологичной. Появились новые методики, позволяющие лечить многие заболевания. Понятно, что молодые врачи хотят стать офтальмологами. Оснащение наших ведущих центров, где осваиваются современные технологии, значительно улучшилось, увеличилось их число, но, к сожалению, между ними и поликлиниками - дистанция огромного размера. На мой взгляд, в поликлинике в настоящее время работать неинтересно. Там нет современного оснащения, плохая материальная база, все сводится к тому, что надо поставить диагноз, больше сделать в тех условиях врач, как правило, не может. Исходя из того, что оснащение поликлиник не совсем адекватно сегодняшнему уровню развития офтальмологии, молодые специалисты, которые получили образование, учились в клинической ординатуре, аспирантуре, стараются не идти туда. Ведь у них большой выбор. Это не только государственные структуры, но и многочисленные коммерческие центры.

- В то же время 80% пациентов обращаются именно в поликлинику.

- Это верно. В сегодняшней поликлинике трудностей хватает: огромный поток пациентов и объем работы, нормы приема больных остались прежними, требования к диагностике возросли. Врачи выполняют тяжелую работу: многое нужно осмыслить и решить, что назначить пациенту, куда отправить его на консультацию.

- Значит, человеку остается обращаться в коммерческие структуры, о которых вы упомянули?

- Действительно, сегодня пациенты имеют возможность обслуживаться не только в своей районной поликлинике. Но у людей не всегда есть средства для наблюдения и лечения в коммерческих учреждениях.

- Наплыв населения к офтальмологам, несомненно, связан с тем, что у многих возникают проблемы со зрением. Некоторые склонны винить в этом техническую революцию, телевизоры и компьютеры, плохую экологию.

- Считаю, что немаловажной причиной повышения обращаемости к глазным врачам является повышение культуры населения. Ведь раньше многие при ухудшении зрения говорили: "Ну, так получилось", "Ничего с этим не поделаешь". Сейчас проблемы широко обсуждаются, люди слышат выступления ученых, огромную роль играет реклама. Пациенты узнают, что помогает профилактика - можно овладеть специальными упражнениями, современными средствами коррекции. Возросший уровень культуры подсказывает, что, обратившись к врачу, можно получить адекватную помощь. Что касается телевизоров и компьютеров, мнение об их отрицательном влиянии есть, и это действительно проблема. Но хочу подчеркнуть, никто еще четко, научными исследованиями не доказал, что именно телевизоры и компьютеры являются причиной увеличения числа глазных заболеваний. Говорить, что скачок произошел из-за них, преждевременно. Думаю, к этому надо относиться с осторожностью.

Другая причина - увеличение числа так называемых возрастных заболеваний. Вот, например, проблема катаракты. Раньше и сейчас у многих врачей поликлиник был такой посыл: надо ждать, пока катаракта созреет. При этом зрение у человека все время ухудшалось, пациенты не могли выполнять даже привычную для них работу. Сейчас ситуация изменилась, главный показатель - насколько зрение, которое ухудшилось в результате катаракты, мешает конкретному человеку выполнять свои профессиональные обязанности, затрудняет его быт. Поток таких больных становится больше.

Нельзя не сказать и о том, что при увеличении средней продолжительности жизни растет число "возрастных пациентов", у которых высока вероятность возникновения сосудистых болезней.

Значительную часть в структуре глазных заболеваний занимают аномалии рефракции - дальнозоркость, близорукость, астигматизм. Еще сравнительно недавно мы могли предложить пациентам только очки, а сейчас в арсенале и контактные линзы, и различные хирургические методы.

- Сегодня немало людей, которые считают, что офтальмология громко заявила о себе, когда академик Святослав Федоров построил клинику МНТК "Микрохирургия глаза". Именно тогда открылся путь к передовым технологиям. А может, просто само время офтальмологии пришло?

- У нас всегда было много офтальмологов, проводящих интересные исследования, у которых есть основополагающие работы. В С. Федорове соединились талант ученого и организатора. Своей деятельностью он, может быть, просто облегчил другим офтальмологам жизнь, как бы проложил им путь. Операции, которые делали в его центре, выполняли во многих учреждениях. Но поднять проблему на государственный уровень смог действительно Святослав Николаевич, и за это ему все офтальмологи должны быть благодарны.

- А какова ситуация в регионах?

- В последние годы и там офтальмология развивается высокими темпами. Во многих региональных клиниках есть прекрасное оборудование, они решают сложные проблемы. Органы местного здравоохранения, особенно если в территории имеются крупные промышленные предприятия, думают о здоровье своего населения, стремятся оснастить лечебные учреждения на серьезном уровне.

- Насколько активно ваш институт сотрудничает с практическими врачами?

- Практические - это врачи поликлиник. Да, мы активно приглашаем их на симпозиумы, конференции. Ведь научные центры - это лечебные учреждения, имеющие стационары, которые хорошо оснащены, это авангард. Учиться чему-то, читать о новом, но не иметь материальной базы для претворения технологий, сегодня просто невозможно. Старым клиницистам достаточно было послушать пациента, взглянуть на него, и они ставили диагноз. Сейчас это возможно, но... невероятно: обучение идет совершенно в другом аспекте. Студенты знают, что существуют лабораторная диагностика, современные исследования. Может, это и плохо, поскольку мы отдаляем врача от клинического мышления. Но таковы тенденции развития медицинской науки и практики, а они позволяют делать то, что какое-то время назад считалось невозможным.

- Например, вместо очков использовать контактные линзы, причем подобрать еще и любимый цвет для глаз - хочешь голубой, хочешь карий. Многие и очки стали считать анахронизмом. А для вас, профессионала, что предпочтительнее: очки или линзы? Молодежь, особенно девушки, выбирает линзы.

- Многие предпочитают даже операции. Сегодня существует три метода коррекции: очковые линзы, контактные линзы, различные хирургические методы. И каждый имеет право на жизнь, у каждого из этих методов есть и достоинства, и недостатки. Вопрос решается не рекламными лозунгами, а врачом. Конкретный больной, приходя к офтальмологу, должен получить у него информацию о преимуществах того или иного метода коррекции, в его конкретном случае должно быть принято конкретное решение. Не исключено, что, выслушав врача, человек все равно скажет: "Нет, я выбираю хирургию". Но при этом он должен иметь полную информацию о возможностях каждого метода. Здесь надо учитывать, что хирургия для врача привлекательнее с точки зрения коммерции. И это не надо скрывать, люди ведь все равно рано или поздно это поймут или узнают. Если сравнивать стоимость услуги по подбору очков со стоимостью операции, ясно, что перевесит. Но, к сожалению, в некоторых случаях при решении вопроса у врачей превалирует желание рекомендовать операцию. Что ж, таково время... Коммерциализация медицины произошла во всех остальных странах гораздо раньше, чем у нас. Операции по коррекции зрения относятся к дорогостоящим процедурам, что зависит от оборудования, технологии.

- Вернемся к линзам. Так ли уж они безопасны? Ведь на роговице постоянно находится инородное тело.

- Надо иметь в виду, что ни один метод коррекции не гарантирует от так называемых потенциальных осложнений. Даже очки. В них может что-то попасть, стекло разобьется и окажется в глазу. Применяя контактные линзы из современных материалов и соблюдая условия ухода за ними, можно свести осложнения практически к минимуму.

- В нашей газете не раз поднимался и незаметно затухал вопрос, нужны ли нам оптометристы. На приеме у офтальмолога обращаешь внимание на то, что каждый раз он начинает беседу с пациентом с проверки остроты зрения. На это уходит масса времени. Неужели процедура требует квалификации врача? К тому же многие приходят в поликлинику только за тем, чтобы выписать рецепт на очки.

- В мире осталось три или четыре страны, где нет таких специалистов, в их числе и Россия. У нас есть курсы оптометристов, но проблема не решается. Согласен, остроту зрения под силу проверить медсестре, специалисту со средним образованием.

- Кто против?

- Это такая ситуация, когда все "за", но каждый "против". Все соглашаются, но никто не знает, кто против. Думаю, противятся чиновники. У нас есть такие специалисты. Конечно, когда сложный случай, врач должен подключиться. В маленьких частных клиниках оптометристы есть. Но они там вольны в своих штатных расписаниях, а в государственных учреждениях оно является законом.

- Любой практический врач - это вчерашний студент. Вы читаете им лекции. Каковы плюсы и минусы в их подготовке?

- Одни минусы (смеется). Когда я учился, у нас цикл глазных болезней занимал целый месяц. Сейчас - две недели. Конечно, число специальностей, которые изучают студенты, увеличилось. Что же касается узких, здесь задача одна - будущий врач должен хотя бы получить представление о том, как правильно ориентироваться, например в офтальмологии. Не надо ему лечить, но необходимо понимать, какие могут быть симптомы, при каких заболеваниях и как можно, наконец, в этих случаях поступать.

- Но, в общем, ищущему специалисту, мечтающему стать хорошим офтальмологом, есть где поучиться. Каковы, к слову, основные направления вашего института?

- Прежде всего надо отметить, что у нас пациенту могут оказать практически любую помощь. Среди основных направлений в офтальмологии есть свой "конек" - это реконструктивная хирургия. Активно развивается кератопластика. Мы занимаемся хирургией катаракты в нестандартных ситуациях. Сегодня эту операцию могут отлично выполнить десятки учреждений, но есть случаи, связанные с общим состоянием пациента, сопутствующими заболеваниями - глаукомой, диабетом. Тогда требуются иные подходы и надо проводить исследования, которые бы подтверждали, что эти подходы правомерны. Мало учреждений нашего профиля серьезно занимаются диагностикой и лечением заболеваний слезных органов. Есть и такие направления, как функциональная диагностика, офтальмоэргономика.

В институте открыто специальное отделение, занимающееся проблемами терапевтической офтальмологии. Ведь если взять обращаемость, 80% наших пациентов - это больные терапевтического профиля, они требуют диагностики, подбора средств коррекции, лечения сосудистых заболеваний, в частности диабета. Достижения в терапии немного отстают от достижений в хирургии, но на это есть объективные причины: они требуют больших фундаментальных исследований, а значит, времени. Хирург - это приборы, руки, голова, техника. В терапии же надо вникнуть в глубинные процессы возникновения болезни, причем, если мы в терапии продвинемся вперед, в ряде случаев отпадет необходимость в хирургии. К оперативным вмешательствам мы прибегаем тогда, когда все другие методы исчерпаны. Но они могут быть не использованы из-за незнания. Вот такое незнание и нужно устранять. Это сложная комплексная проблема. Хочу подчеркнуть, что практикам, как бы они ни были загружены, надо стремиться овладевать новым - время требует.

Беседу вела

Валентина ЗАЙЦЕВА.