Не загоняйте науку в тупик

Скажем сразу: результаты исследовательской деятельности коллективов НИУ СО РАМН впечатляют. Все названные работы по каждому из направлений представлены с грифом "впервые в России" либо "впервые в мире". И если принять за аксиому, что конечная цель любого фундаментального направления медицинской науки - предложить технологию для практического здравоохранения, то такой масштабный багаж новых знаний, какой подготовили за три года институты СО РАМН, медицина еще должна умудриться освоить.

Впрочем, насчет упомянутой аксиомы мнения ученых, что называется, разделились. Это стало очевидным уже в начале нашего интервью с заместителем председателя Сибирского Отделения РАМН академиком РАМН Владимиром КОНЕНКОВЫМ.

Назад, в эпоху энтузиастов?

- Владимир Иосифович, по итогам последних трех лет можно ли сказать, что в тематике исследований сибирских ученых наметился крен в сторону прикладных разработок? Наука вынуждена сама себя финансировать, а на фундаментальных темах, к сожалению, много не заработаешь, не так ли?

- С этим я принципиально не согласен. Если мы сейчас сконцентрируемся только на прикладных разработках и всю свою работу переведем в клинику, то этот путь рано или поздно заведет академическую науку в тупик. Последняя сессия СО РАМН показала, что, несмотря на все трудности, переживаемые наукой, а именно невысокую заработную плату, социальную незащищенность и отток молодых кадров, нам удалось сохранить то исследовательское ядро, которое занимается фундаментальными разработками.

Яркий пример из области онкологии: специалисты из практического здравоохранения доложили на сессии, что во многих регионах Сибири слабо развита сеть онкодиспансеров, не хватает современной диагностической техники. И, по логике, сейчас необходимо заниматься именно этим: добиваться от властей, чтобы строили новые диспансеры и ремонтировали старые, оснащали онкологические учреждения линейными ускорителями и томографами. Однако мы обсудили проблему и пришли к выводу: всего этого делать не нужно.

- В этом месте нашего с вами интервью практические врачи ахнут...

- Тем не менее нужно развивать не сеть онкодиспансеров, а такие научные направления, как протеомика, геномика, биоинформатика, иммунология, клеточная цитология, молекулярная биология, биотехнология. Результаты работы в этих направлениях приведут к тому, что инфраструктура онкологической службы, на укреплении которой так настаивают медики, станет ненужной. Если на базе протеомики и геномики создать тест-системы и развить системы раннего скрининга, у врачей появится возможность выявлять еще даже не опухоль, а лишь первые признаки нарушения иммунитета, которые только через пару лет приведут к развитию ранних стадий рака. Таким образом, отпадет потребность в расширении диагностической службы, которая сейчас, увы, направлена на выявление конечных стадий болезни, которые уже отчетливо видны на рентгенограмме и даже визуально.

И это не все. Параллельно учеными разрабатываются технологии противоопухолевых вакцин, в том числе в институтах Сибирского отделения РАМН. Вакцинотерапия позволяет бороться с болезнью, но не облучать и не вырезать опухоль, не травить организм цитостатиками, а корригировать противоопухолевый специфический иммунитет. Сочетание этих двух технологий - раннего скрининга с созданием технологии вакцинотерапии - позволит решить проблему онкозаболеваемости в принципе. Развивая два этих направления, мы сможем минимум на треть снизить смертность от онкопатологии. Последуют эволюционные изменения в онкологической службе и кардинальные перемены в здравоохранении вообще. Вот лишь один из примеров, доказывающих приоритетность фундаментальных направлений перед прикладными в академической науке.

Но для создания передовых научных направлений необходимы определенные условия и техническое оснащение, а не только интеллект исследователя. Поэтому на сессии СО РАМН принято решение создать на базе Новосибирского НИИ терапии центр коллективного пользования по внедрению биочиповых технологий. Правительственная программа о создании центров коллективного пользования существует давно, но на полную ее реализацию не нашлось средств. Мы решили не дожидаться денег от правительства и обойтись своими силами. В этом центре смогут работать сотрудники Института клинической иммунологии, Института медицинской генетики, НИИ молекулярной биологии и биофизики, институтов РАН. Институт терапии выбран базой потому, что здесь существует лаборатория изучения генетической предрасположенности к различным заболеваниям.

Необходимо всерьез заниматься стратегией развития медицинской науки. По моему представлению, это как раз развитие опережающих, передовых технологий. Именно они дают начало прорывным направлениям в практической медицине. Несколько лет назад создали моноклональные тела - сразу появились целая серия диагностикумов, технология амплификации генов, ПЦР-анализ, который позволил на порядок поднять чувствительность методов выявления различных этиологических факторов развития заболевания.

- Понятие "предрасположенность к заболеванию" подразумевает связь с понятием "профилактика". Не получается ли, что институты Сибирского отделения РАМН занимаются развитием профилактической медицины в большей степени, чем само здравоохранение?

- Это только часть направлений наших исследований, хотя, бесспорно, приоритетная. У практического здравоохранения сейчас просто нет средств, чтобы сосредоточиться на профилактике. Конечно, академические институты этим занимаются, но в рамках своей компетенции - показывать пути и разрабатывать механизмы. Разве можно взять на себя профилактику всего населения страны... Думаю, никакая медакадемия не поднимет эту задачу.

Вернемся к примеру из области онкологии. Казалось бы, создание противоопухолевых вакцин - направление, в котором жизненно заинтересован каждый человек, и нужно все усилия сосредоточить на этом направлении, поддержать финансово и организационно. Но этого ведь тоже не происходит. Бьются институты медакадемии, вокруг Минздрава постоянно создаются и рассыпаются комиссии, которые пытаются решать эту задачу. Да, задача на самом деле сложная. Управленцы привыкли решать вопросы лекарственного обеспечения, но с лекарствами все более-менее понятно: надо провести все стадии испытаний, доказать, что этот препарат безвреден и эффективен, получить разрешение и внедрять в практику. А как быть с противоопухолевой вакциной? Она не подпадает под стандарты, нельзя испытывать вакцину для человека на животных, чтобы оценить ее безопасность и эффективность. Механизмы не разработаны до сих пор, нет и активного интереса у управленцев здравоохранения к данной проблеме. И вся эта вязкая процедура уже даже не многомесячная, а многолетняя.

- Тем не менее исследователи продолжают работать.

- Научная часть последней сессии СО РАМН как раз была посвящена фундаментальным и прикладным проблемам онкологии. Директора институтов, академики начинали свои доклады со слов: да, Минздрав пока еще не дал разрешения на применение метода вакцинотерапии рака, но мы провели несколько исследований и получили такие-то результаты. Разве эта фраза ни о чем не говорит? А почему, собственно, решение чрезвычайно важной для практического здравоохранения задачи идет на уровне инициатив и энтузиазма ученых? Повторюсь: на этом пути много проблем чисто управленческих, государственных, и решение их могло бы еще больше интенсифицировать научные исследования.

"Боливар не выдержит двоих"

- Владимир Иосифович, вы говорите, что крен академической науки в сторону прикладных разработок приведет к тому, что институты РАМН просто сольются с практическим здравоохранением. И встанет закономерный вопрос: какой резон государству содержать две дублирующие друг друга системы оказания медицинской помощи? В таком случае, зачем институтам СО РАМН собственные клиники? Не проще ли упразднить их, а бюджетные средства направить на исследования?

- Нет и еще раз нет. Мы не можем, как институты "большой" академии, абстрактно заниматься генетикой или биотехнологиями. Принципиальное отличие РАМН в том, что все наши разработки должны быть "привязаны" к человеку. Поэтому речь идет не просто о внедрении готовой технологии в практическое здравоохранение: сначала нужно эту технологию разработать, апробировать и доказать, что она имеет существенное преимущество перед уже применяемыми.

Поэтому, когда организаторы здравоохранения делают попытки приравнять наши клиники к муниципальным ЛПУ по показателям койко-дней, тарифам, стандартам, доказываем, что этого делать нельзя. Больной в наших клиниках должен лежать долго, так как он не просто пациент - он объект исследований, участник эксперимента. И наша задача - разработать новый метод, а не просто вылечить конкретного больного. Увы, время от времени приходится внушать эту простую истину тем, кто является сторонником разграничения функций между наукой и практическим здравоохранением и призывает к упразднению институтских клиник.

- Может быть, руководителям академических клиник и ведомо, что в их стенах идет апробация новых технологий, но с виду это нередко выглядит как обычное дублирование работы муниципальных больниц.

- Согласен, отчасти это так. Но лишь отчасти. И это вынужденная мера. Для того чтобы выполнять клинические исследования, необходим финансовый источник, который бы их обеспечивал. Это как раз те деньги, которые получают академические клиники от оказания медицинской помощи населению региона. Поэтому, действительно, ряд услуг дублируется. Но в этом есть и плюс: пациент имеет возможность выбирать, в каком учреждении лечиться.

Наука только там, где есть движение мысли

- В последние годы проводится реструктуризация отделений РАМН, сокращается количество научных тем, они становятся более компактными, интегральными и "межлабораторными". Как говорится, сколько денег - столько и открытий. Насколько строг в Сибирском отделении РАМН отбор тем для исследований, финансируемых из госбюджета?

- Управление наукой вообще очень деликатный вопрос. Он, по большому счету, сводится к методологии экспертных оценок. А экспертами выступают тоже ученые. И, к сожалению, бывает так, что ученые видят перспективы в своей области и считают, что направление, которым занимаются коллеги, менее актуально. Поэтому мы просим институты, чтобы они по возможности предлагали комплексные, кооперативные исследования. И отнюдь не режем по живому. Хотя есть примеры, когда после экспертной оценки несколько заявленных тем были свернуты, несколько объединены, ряд тем отозваны авторами. Вообще эта работа требует очень вдумчивого отношения, поэтому мы проводим экспертизу максимально объективно, стараясь не допустить давления авторитетов, борьбы школ.

- Можно ли назвать несколько любопытных тем, которые будут в работе сибирских ученых в ближайшие годы?

- Количество тем во всех двадцати институтах СО РАМН исчисляется сотнями. Мы стараемся идти широким фронтом, но, следуя установке, о которой я говорил вначале, наиболее будут приветствоваться исследования, связанные с развитием передовых направлений в науке - биочиповая технология, молекулярно-биологические и генетические подходы, все, что связано с исследованием функции клеток.

В медицине много таких консервативных направлений, которые особого движения научной мысли и не требуют. Например, эпидемиология клещевого энцефалита. Здесь в основном идет фиксация тех процессов, которые происходят в природе. Важное направление? Очень важное. Нужное? Да. Но можно ли назвать его наиболее перспективным? Не уверен. По-хорошему, функцию контроля и наблюдения за природными процессами можно было бы передать из РАМН структурам здравоохранения.

Наше дело - фундаментальные исследования. А когда мы ведем науку "на рынок", поступаем стратегически неверно. Фундаментальная наука должна быть сферой финансовых интересов государства, ведь, по большому счету, именно она максимально прибыльна по большому счету. Государству целесообразно содержать науку хотя бы в целях самосохранения. Иначе мы придем к тому, что будем вынуждены, как Петр I, отправлять людей учиться за границу.

Новосибирск. Елена БУШ,

соб. корр. "МГ".