Той же дорогой идете, товарищи!

"Дорогой и любимый товарищ Сталин!" Так начинается письмо трех учителей и трех врачей к Иосифу Виссарионовичу, копию которого мне когда-то любезно предоставил генерал-полковник Дмитрий Волкогонов. Разумеется, в этом контексте Дмитрий Антонович важен не как генерал, а как профессор-историк. Который первым (боюсь, что и последним) был допущен к личным и иным "закрытым" архивам Иосифа Сталина. Кстати, его размышления над историческими фигурами так проигрывают по занимательности перед массой последовавших эссе именно потому, что профессор Волкогонов следовал исключительно фактам и документам, категорически противясь  полету фантазии. Текст этого письма пролежал мертвым грузом в одном из моих досье лет пятнадцать.  Неизвестно, сколько бы он там "каменел", если бы я, недавно натолкнувшись на него, не поразился его актуальности. Привожу письмо слово в слово, не меняя даже запятой, может быть, поставленной не очень грамотно.

  * * *

 "Мы, группа учителей и врачей г. Москвы, обращаемся к Вам для разрешения жгучих вопросов, волнующих, очевидно, и остальную советскую интеллигенцию. Они сводятся к следующему:

1. Почему-то в нашей стране сейчас, как никогда, абсолютно исчез стимул к достижению высшего образования.

Подтверждается это целым рядом факторов:

• Огромный отсев учащихся из школ, начиная с 5-х классов и выше. Дело доходит во всех почти школах до того, что из трех 5-х  классов еле получается два 6-х, из двух 6-х - еле один 7-й. Что же касается 8-х классов и старше, то приходится соединять учащихся 3-4 школ, чтобы получить один 8-й и т.д. Это касается главным образом мужских школ.
• Если же ученик окончил 7 или 10 классов, то в абсолютном своем большинстве они не продолжают своего образования, а устраиваются на работу. Но огромное большинство учащихся прекращают занятия в школе еще в 4-м, 5-м, 6-м классах, также поступая на работу.

Вот несколько встреч, подтверждающих правильность выдвигаемого нами положения:

Ученица Никольская Антонина, исключенная из 5-го класса школы за абсолютное нежелание учиться, встретилась на днях с зав. учебной частью школы и с улыбкой на устах рассказала, как она довольна, что бросила школу, так как она работает на хлебозаводе и получает 650-700 рублей в месяц. (А сам зав. учебной частью, имеющий высшее образование и 21 год педстажа и работающий в школе с 8 часов утра до 8-9 часов вечера, получает 550 рублей в месяц.)

Ученик Власов Сергей, прекративший занятия в школе с 6-го класса, рассказывает о себе: "Я работаю сейчас на 24-м заводе и зарабатываю 1300-1400 рублей в месяц". (А директор школы с высшим образованием или директор поликлиники - врач получают 800-1000 рублей в месяц.)

Таких примеров можно привести миллионы. Они заражают большую часть школьников, которые заявляют, что им лучше будет жить, если они не закончат даже средней школы, чем нам - педагогам, врачам и инженерам. И мы бессильны разбить эти упрямые факты.

Мы считаем, что довольно и этих фактов, чтоб из них сделать соответствующие выводы.

2. Второй вопрос: если материальное положение учителей, врачей и инженеров хуже огромного большинства рабочих и кустарей, то еще хуже обстоит дело с промтоварным снабжением.

То количество ордеров на одежду и обувь, которое было выдано учителям и врачам (а также инженерам на заводах), обеспечило одеждой и обувью от 5% до 8%. Очевидно, остальное количество выделенных правительством ордеров для этой категории интеллигенции "задержалось" по пути к учителю в школу и к врачу в больницу и клинику.

Таким образом, огромное большинство учителей и врачей, даже в нашей столице Москве, имеет такой внешний вид, в котором буквально нельзя показаться учащимся ни в классе, ни на улице. Ясно, что это значительно понижает авторитет учителя как в глазах учащихся, так и в глазах родителей.

Когда на прошедших государственных экзаменах в этом году ученицам был задан вопрос, почему они пришли на экзамен без чулок и не по-праздничному, некоторые из них сказали, что так же одеты и учительницы.

Все это говорит о том, что учитель и врач у нас далек еще от того материального положения и авторитета, которые характерны для городского учителя и врача дореволюционного периода. Вот уже 28 лет советской власти, а лозунг Ленина "В нашей стране учитель должен быть поставлен на такую высоту, на какой он не стоял, не стоит и не будет стоять в капиталистическом обществе" еще очень-очень далек от осуществления.

Пребывание наших войск и работников за границей подтверждает, что материальное положение, быт и внешний вид учителя средней школы, обычного врача неизмеримо выше нашего.

В наше время, сейчас особенно, распространено мнение, что выйти замуж за инженера, учителя и врача - значит очень неудачно сложилась жизнь у девушки.

Нам кажется, что, не разрешив этих двух вопросов, мы не сможем разрешить тех задач, которые Вы ставите перед нами в послевоенный период. Подготовка высококвалифицированных кадров для страны требует ликвидации ножниц между положением людей с высшим образованием и людей со средним и низшим образованием, иначе нам грозит значительное сокращение количества учителей, врачей, инженеров.

Мы надеемся, что это письмо дойдет лично до Сталина и мы глубоко уверены, что вопросы, поднятые нами, настолько серьезны, что, несмотря на всю свою занятость, тов. Сталин не оставит их без последствия.

Простите нас за беспокойство, но наш долг довести до Вас истинное положение вещей, иногда прикрашиваемое соответствующими организациями, информирующими Вас о положении вещей".

Москва, 6 августа 1945 г."

(Подлинник подписали 3 учителя и 3 врача.)

* * *

Природа не терпит пустоты. Как и дисгармонии. Жизнь толкала запредельно обобранную интеллигенцию на самостоятельный поиск средств к существованию - процесс, с которым мы, оказывается, с ленинских времен смирились, не задумываясь,  насколько он губителен для нации вообще. Не потому ли в сталинские времена поборы и вымогательства с учеников и пациентов карались "по всей строгости революционного правосознания"? Иначе врачи-учителя обобрали бы нищее население до нитки. Иное дело - сегодня.

Про учителей не скажу, но способный врач во все времена, мягко говоря, не голодал. И плевал на статьи кодекса, ибо сами пациенты      стояли за своего целителя горой.  И поверьте, если возникали громкие процессы над врачами-взяточниками, инициаторами их были правоохранительные органы, но никак не сами страждущие. Причем такие процессы, как, например, раздутое из ерунды дело главного врача московской "скорой" Н.Каверина, преследовали более назидательную цель, нежели торжество закона.

Знаете, на чем я порой себя ловлю при виде бедствующего доктора? А так ли хорош он как специалист? С нынешней, что бы ни говорили, платной учебой можно и погодить. Но вот ради здоровья своего или своего близкого почти каждый готов нести в заклад последнюю рубаху. Сталин это знал хорошо и преследовал врачей за поборы, словно изменников родины. Как государственнику, другого ему ничего не оставалось. Ведь он не мог в силу исторических и экономических причин ни поднять учителей-врачей на невиданную, по Ленину, социальную высоту, ни обогатить свой народ настолько, чтобы тот сам заботился о своем здоровье, в конечном счете,  выживании.

Нынешние государственники пошли почти таким же путем: спасайся кто может и как может! То есть мы, власть, не "достаем" медиков, но пусть и они не "достают" власть. Такой, с позволения сказать, социальный мир наступил всего лишь в нескольких благополучных регионах. Во всех остальных население не в состоянии прокормить врачей и пугается  докторов, как рыночных зазывал, даже как черт ладана.

Вот мы задаемся вопрос, отчего процветают парамедицина и  шарлатанство в купе с ней. Находятся аналитики, которые утверждают, будто наступает разочарование медициной классической. А мне подумалось, что здравый русский ум рассудил верно. Так называемая доступная медицина напрочь отвернута от человека. От болезни, от недуга. Нет стимула, а по-простецки, неинтересно, невыгодно. В самую пору заговорить о Клятве Гиппократа, о долге врачебном, да все это мы слушали десятилетиями. Но поговорить есть о чем. И наша  газета считает доступность медицинской помощи для гражданина России вечной своей  темой. Только бить будем не на совесть врача, а на уклад, который  унижает его.

Юрий БЛИЕВ,

обозреватель "МГ".