Кровь как великое благо и большая угроза

Как успели заметить наши многочисленные читатели, под занавес уходящего года на страницах "МГ" вспыхнул острый, не всегда корректный спор по проблемам повышения безопасности трансфузионной терапии в стране. В пылу амбиций и страстей противоборствующие стороны обвиняли друг друга во всех смертных грехах. Но последним и, пожалуй, самым веским аргументом дискуссии стал трагически прогремевший над Россией "воронежский случай". Общество заволновалось, пресса обрушилась потоком сочувственных материалов к несчастным зараженным и обвинительными выпадами в адрес трансфузиологов. И тут принимающие решения высокие чиновники обнаружили, что в службе крови немало нерешенных проблем, которые давно ждут своего часа. Но вся эта история попахивает нафталином, мы ее уже проходили, причем не раз. Опыт предыдущих лет показывает, что очень часто на этом все и заканчивается. Найти "крайнего" не значит решить существующие проблемы.

Об острых проблемах службы, если хотите - ее кризисе наша газета регулярно напоминала медицинскому сообществу, проводила "круглые столы", приглашала высказаться видных специалистов. Кстати, возможные пути решения острых вопросов обозначил в своем  вызвавшем бурный резонанс интервью профессор В.Максимов (см. "МГ" № 69 от 07.09.05). Вот и на сей раз "МГ" предложила специалистам собраться в стенах редакции для конструктивного диалога, обменяться "тезисами и контраргументами" и прийти к общему позитивному знаменателю. Среди российских трансфузиологов сегодня нет единства. Некоторые из них критически воспринимают приказы Минздрава, направленные на повышение безопасности и эффективности гемотрансфузионной терапии. До сих пор в стране не утвержден главный специалист-трансфузиолог. Вместе с тем, объективности ради следует сказать, что приказом № 672 от 10.11.05 Минздравсоцразвития России сформирован координационный совет по вопросам службы крови в стране. Таким образом высшее медицинское ведомство выделяет проблему в число приоритетных. Может, этим он подтверждает очевидную мысль, что деятельность службы отстает от современных требований?  Может, это и есть та долгожданная первая ласточка, которая послужит выбору стратегических направлений развития службы крови России, а также совершенствованию ее организационного и научно-методического обеспечения? 

Встреча в редакции показала, что "круглый стол" был остро необходим. Баррикадами да противостоянием дело не поправить. Нужен конструктивный диалог законодателей, организаторов здравоохранения, ученых, специалистов и, как это не покажется кому-то странным, - профессиональной прессы.

А.Полторак, главный редактор "МГ". Проблема службы крови в России особенно обострилась после случая в воронежском роддоме, где женщине перелили плазму, которая содержала ВИЧ-инфекцию. Произошедшая трагедия - это лишний повод бить тревогу. Замалчивать такие вещи нельзя.  Мы этой актуальной темы коснулись раньше. В нашей газете возникла дискуссия между представителями, можно сказать, различных воззрений. После публикаций мы убедились, что ученые, крупные специалисты в области крови смотрят на проблему, в принципе, одинаково. А то, что в ходе дискуссии возникали какие-то перехлесты, полагаю, объясняется другими соображениями. Я думаю, об этом мы тоже сегодня будем говорить. Мне приятно, что участники совещания выразили желание, чтобы на сегодняшнем "круглом столе" мы затронули не только частные вопросы, а взглянули на проблемы крови шире. Считаю, было бы логично, чтобы нашей дискуссией "дирижировал" профессор В.Максимов, который вместе с академиком РАМН В.Покровским давно занимается этой проблемой и принимал участие в подготовке ряда приказов Минздрава.

В.Максимов, председатель попечительского совета регионального благотворительного фонда "Служба крови - людям", доктор медицинских наук, профессор. Наш фонд давно сотрудничает с "МГ". 4 года назад мы проводили "круглый стол", посвященный безопасности крови. Толчком к сегодняшнему собранию послужил материал, который мы подготовили с А.Ивановым, в котором, образно говоря, обсуждали "кровное дело в России". Эта публикация вызвала определенный резонанс у некоторых руководителей службы крови. Касалась она разных разделов службы безопасности крови, но в основном двух, которые не требуют сегодня больших финансовых затрат. Это вопрос о лейкофильтрации в связи с созданием нового, усовершенствованного отечественного лейкофильтра. Другой большой вопрос, который мы подняли, касается карантинизации. Именно эти два больных вопроса наиболее остро обозначились в службе крови. Хотя я совершенно согласен с профессором Е.Жибуртом, который в своей статье говорит, что для службы крови важны и другие проблемы. Действительно, ее система стала архаичной, материальное состояние  многих станций пришло в негодность. В общем, проблемы есть, и немалые. Я полностью согласен с тем, что перед правительством нужно ставить вопрос о создании общей программы по службе крови России. Наш фонд совместно с РАМН при участии Гематологического научного центра РАМН такую программу разработали. В ближайшее время мы направим ее в правительство.

По поводу трагического события в Воронеже хочу сказать, что, если бы там в полном объеме и в соответствии с действующими приказами применялись методы лейкофильтрации и карантинизации, скорее всего, сейчас мы не имели бы жертв. Попутно могу дать ремарку: до настоящего времени на Воронежской станцией переливания крови практически не применялась лейкофильтрация. Но теперь вмешались иные инстанции, и деятельность станции приостановлена.

Е.Жибурт, директор Центра крови Федерального медико-биологического агентства, доктор медицинских наук, профессор.  Ситуация с Воронежем, как ни цинично это прозвучит, напоминает, что гром грянул, и русские мужики начали креститься. И обратили внимание на нашу службу. Обстановка во многом паническая. Но, честно говоря, в Воронеже произошло то, что в любую минуту может произойти в любом месте. Никто от этого не застрахован. Сейчас идет речь о срочном выделении огромного количества денег для закупки какой-то одной технологии, дескать, стоит ее купить, и проблемы решатся в целом. На мой взгляд, сложная проблема не может быть решена каким-то одним действием. Давайте себе представим, что в Воронеже поставили камеры для карантинизации крови, в лабораториях работают роботы, используют лучшие иммуноферментные тест-системы, три раза фильтруют плазму. Но при этом - и мы это видим в видеоряде на экране - кровь для лабораторного исследования отбирается в стеклянную пробирку. Стандартизовать этот процесс невозможно, проконтролировать его качество очень сложно. Нельзя исключить, что в результате некачественного мытья в пробирке не осталось моющее средство и перекись водорода, или не произошла бактериальная контаминация. Это может обусловить ложноотрицательный результат. Внутрилабораторный контроль качества исследований и архивирование образцов донорской крови у нас в стране не регламентированы и обязательными не являются. Если бы даже наш "круглый стол" закончился тем, что кто-нибудь официально предпишет использовать для сбора образцов крови только изделия однократного применения, мне кажется, цель будет достигнута.

Вторая суперважная задача - нужно сориентировать наше общество на необходимость развития донорства. Посмотрите, что происходит: все мы сетуем, что бомжи за деньги сдают кровь. Но почему они сдают, а мы для самих себя этим не занимаемся? На уровне государственной политики донорство должно стать приоритетом, потому что это есть социальная солидарность. Если здоровые люди станут регулярно сдавать кровь, у нас ее будет достаточно. Мотивация - помощь ближнему. Но пока мотивом будет получение денег, у донора невольно возникает мысль скрыть противопоказания.

Наконец, третье. Мне кажется, очень неправильно, когда, внедряя технологию, мы не имеем представления о ее качестве. В стране не зарегистрирован метод подсчета остаточных лейкоцитов. Хотелось бы, чтобы принципы управления качеством были внедрены в нашу службу. Тогда повысятся ее безопасность и эффективность.

Ю.Суханов, заместитель главного врача Центральной станции переливания крови Росздрава, доктор медицинских наук, профессор. К  проблеме повышения безопасности гемотрансфузий в 2001 г. обращался Совет безопасности страны, в 2003 г. - Коллегия Минздрава. Были приняты достаточно грамотные решения.

К сожалению, сегодня служба крови по сравнению с Западом,  находится примерно на этапе 80-90-х годов. И те статистические данные, которые мы имеем, в том числе по вирусной контаминации, как раз соответствуют тому периоду. Так, в те годы в США ежегодно фиксировалось 10 тыс. случаев заражения гепатитом В. У нас сегодня в год происходит примерно 1400 случаев. Но большой минус здравоохранения в том, что в стране не налажен статистический учет осложнений, обусловленных переливанием крови. Если вы посмотрите статотчет службы крови, в графе "посттрансфузионные осложнения" стоит ноль, в лучшем случае - один. Но все мы прекрасно знаем реальное положение дел. Это проблема № 1, поскольку ситуация в стране очень напряженная. Я располагаю статистикой по Свердловской области, которая свидетельствует, что ежегодно в регионе возникает почти 13 тыс. гемоконтактных осложнений. Это и гепатиты В, С, и ВИЧ-инфекция. Таковы официальные данные. Ситуация вопиющая, которую нужно решать. Мы, врачи, не можем быть спокойными, когда, оказывая лечебную помощь пациентам и переливая кровь, на самом деле  привносим инфекцию.

Мы знаем, что секретов безопасности нет. Запад обозначил  комплекс таких мероприятий. Это лабораторное тестирование, то есть использование современных ИФА-тестов, метод НАТ-технологий, методы карантинизации, лейкофильтрации, вирус-инактивации и, наконец, замена донорской крови аутотрансфузиями. На Западе последнему мероприятию уделяют довольно серьезное внимание. Например, в Канаде 40-60% всех операций проводится под защитой собственной крови. В итоге Европа имеет 1 случай гемотрансфузионных инфекций на 2 млн. 

Почему мы считаем лейкофильтрацию пусть и не панацеей, но одним из действенным методов? 60% всех посттрансфузионных осложнений, инфекционных и иммунологических, связано с трансфузией лейкоцитов. По этой причине практически все страны Европы, Американская ассоциация банков крови проводят 100%-ную лейкофильтрацию клеточных компонентов крови и плазмы.

Касаясь проблемы донорства, считаю, что оплачивать за донацию -  святое дело. Уверяю вас, кадровые доноры, особенно доноры плазмафереза, получая неплохие деньги, заинтересованы в своем здоровье. Это благополучные, здоровые люди, поэтому кадровое донорство - неплохой путь, в том числе в обеспечении безопасности крови. А вот доноры-родственники являются наиболее опасными. Среди них наибольший процент инфицирования. Так что безвозмездное донорство - не панацея.

Лейкофильтрация сегодня реальна. В стране налажено производство качественных устройств для лейко- и микрофильтрации крови. Поэтому я считаю, итогом работы нашего "круглого стола" могли бы стать рекомендации вернуться к решениям коллегии Минздрава, поскольку они были правильными. Необходимо создать условия для широкого внедрения в практику наряду с другими технологиями метода лейкофильтрации. Я специально подсчитал, во сколько  обойдется государству повсеместное внедрение методов ПЦР, карантинизации и лейкофильтрации. Это 86 млн долл. А затраты на лечение зараженных больных составляют 113 млн долл. Вложив раз средства в современные методы, мы пойдем в ногу с Западом, в том числе по показателям инфекционной безопасности.

В.Максимов. Юрий Семенович, есть ли в регионах возможность без особых финансовых вливаний проводить лейкофильтрацию и карантинизацию? 

Ю.Суханов. Я отвечу примером. Я был в командировке в Свердловской области. Там и санэпидслужба, и Минздрав области повернулись лицом к проблеме, изыскали финансовые средства и довольно строго подходят к службе крови. Я с нетерпением жду результатов по итогам года. Наверняка произойдут существенные подвижки. Чудес ведь не бывает: если меры принимаются, а там они довольно энергичные, то и итог бывает позитивным.

А.Онуфриевич, начальник отделения заготовки и переливания крови ГВКГ им. Н.Н.Бурденко. Что касается комплектования донорских кадров, то основной подход должен заключаться в привлечении многократных доноров для донации. Это позволяет говорить о карантинизации плазмы и об обследовании доноров в динамике. Сегодня мы имеем 40-50% повторных доноров. Кровь сдают молодые солдаты, офицеры, их жены и др. Происходит это только благодаря оплате. Второй момент - строгий контроль. При заготовке крови используем компьютерную систему. Естественно, не допускаем доноров,  у которых были какие-то проблемы, зачисляем их в группу риска. Таким образом, нам удалось значительно снизить брак крови. Что касается  высокого процента инфицированных среди доноров-родственников, причина здесь кроется совсем в другом. На самом деле, доноры-родственники - это скрытые платные доноры. Известен ведь целый рынок, который существует вокруг крупных клиник. Врач говорит родственникам, что больного прооперируют только в случае поставки крови. Но поскольку не все могут сдавать кровь, то вынуждены ее покупать.

Что касается тотальной карантинизации плазмы, то для такой страны как наша она очень сложна. Даже в армии, где известно, куда  перевелся человек, это невозможно отследить. Если будет введена карантинизация плазмы, о безвозмездных донорах следует забыть. С человеком, сдающим кровь на платной основе, мы будем подписывать договор,  по которому, сдав кровь, через 6 месяцев он несмотря ни на что придет и сдаст анализ. Безвозмездного донора принудить к этому мы не в состоянии. В США нет карантинизации, им это дорого. Правда, у них не было и ПЦР несколько лет назад. Поэтому, конечно, надо двигаться в сторону тотальной карантинизации и фильтрации, но определяя приоритеты.

В.Максимов. Задача руководителей службы крови решать проблему. В стране есть приказы о лейкофильтрации, и они должны исполняться. Если не исполняются, то по каким причинам? Например, медицинской службой Министерства обороны 2 года назад лейкофильтры закупались на 2 млн руб., потом на 4 млн руб., а сейчас уже на 6 млн руб. Идет неуклонный рост, но в некоторых местах их вообще не закупают.

 Н.Федоров, заведующий лабораторией генотестирования крови Центра крови ФМБА, профессор. В своих выступлениях в прессе В.Максимов и Ю.Суханов пугают читателя вирусными гепатитами и ВИЧ, сифилисом, герпесом и цитомегаловирусом, если применять нефильтрованные компоненты крови. Цитирую профессора В.Максимова: "А пока этого нет,  практически вся  заготавливаемая впрок кровь некачественная. Заготавливая ее столь чудовищным образом, врачи собственными руками плодят инфекции". 

Ю.Суханов. А вы не согласны? Не вы ли в своих последних работах, внедряя метод универсальной ДНК-детекции бактерий, практически ставите вопрос: а стерильна ли заготавливаемая кровь?

Н.Федоров. Я приведу аргументы. Вирусы гепатита и ВИЧ весь мир определяет в плазме, а не в лейкоцитах. Вы говорите, будто бы фильтрация на 50% уменьшает концентрацию? ВИЧ. Но что значит уменьшить на 50%?  На несколько порядков - это я понимаю, в таком случае это действительно было бы предупреждение инфицирования. Посттрансфузионного сифилиса нет, ДНК и РНК спирохеты в крови серопозитивных доноров на сифилис не определяется. ДНК вируса герпеса в крови здоровых доноров не определяется, а ДНК цитомегаловируса - только в долях процента. Сравнительные исследования показали преимущество определения антител к CMV перед лейкофильтрацией в 2-3 раза.

Профессор Ю.Суханов приводит цифры ежегодной заболеваемости при переливаниях компонентов крови в России: гепатитом В - 1,4 тыс., CMV - 20 тыс., гепатитом С - 3,5 тыс., ВИЧ - 12 человек. При этом не указывает ни год, ни источник. Даже если бы эти цифры действительно отражали такую заболеваемость в стране, их связь с переливанием крови еще следует доказать, ведь древнее римское изречение гласит, что "после этого - не значит вследствие этого". Впервые японские ученые в 1998 г. сообщили, что из 9 случаев так называемых посттрансфузионных гепатитов только один имел генотип вируса гепатита В донора. Информация о тысячах инфицированных в России не соответствует действительности.

Высокая вирусная и бактериальная безопасность достигается не посредством лейкофильтрации и карантинизации, а в результате внедрения международных стандартов для ИФА и ПЦР-тестирования донорской крови на патогены.

Методы вирусной инактивации в мире находятся на стадии клинического внедрения. Они полностью защищают реципиента, но ИФА- и НАТ-тестирование доноров на основе международных стандартов останется, оно нужно донорам и обществу.     

В.Кулаков, вице-президент РАМН, академик РАМН. Случай в Воронеже, связанный с заражением ВИЧ-инфекцией, не первый в нашей стране. Подобное произошло несколько лет назад в Элисте. Конечно, надо бить во все колокола, чтобы такие трагедии не повторялись. РАМН придает этому большое внимание. После сегодняшнего обсуждения, я думаю, на одном из заседаний Президиума РАМН мы поставим эти вопросы для обсуждения - что делается сейчас в плане научных исследований, что можно рекомендовать Минздраву, чтобы повысить безопасность гемотранфузий и свести к нулю риск инфицирования.

В акушерстве, гинекологии, неонатологии переливается много компонентов крови. Зачастую ситуация требует быстро отреагировать на кровотечения, особенно в акушерстве. Буквально 10 дней назад у нас рожала женщина после ЭКО, которая родила тройню путем кесарева сечения, но потеряла 7 л крови. Естественно, мы повсюду добывали компоненты крови, поскольку стоял вопрос о спасении жизни женщины. На 6-е сутки перевели ее в Центр гематологии. Сейчас ее состояние стабилизировалось, но остается беспокойство, ведь в силу ургентности  случая производили в том числе прямые переливания свежей, а не карантинизированной крови.

Могу привести такие цифры: в стране в 2000 г. ВИЧ-инфицированных женщин, которые родили, было всего 600, а в 2004 г. - уже 6,5 тыс. И с каждым годом их количество будет увеличиваться.

Мы лицензируем учреждение, значит, и местные власти, и федеральные органы должны отвечать за него. У нас же получается так, что никто за это не отвечает. Кого мы привлекли хоть раз к ответственности? Никого.

По своей специальности могу сказать, что ежегодно у нас происходит 1 млн 500 родов. Смертность от кровотечений стоит на первом месте. Интенсивной терапии и реанимации у нас требуют 15% новорожденных. Это значит, что новорожденным должны переливаться все, а главное качественные компоненты крови. Точно так же в год по РФ делают 1 млн 250 тыс. больших гинекологических операций. Без компонентов крови мы не можем брать этих женщин на операцию.

В этой связи хотел бы еще раз от имени президиума РАМН сказать, что вопрос очень важный, нужный и требует принятия безотлагательных решений. Мы готовы на президиуме в расширенном составе всесторонне обсудить проблему, после чего мы бы порекомендовали Минздраву провести совместную коллегию с президиумом РАМН. Я считаю также, что этот вопрос заслуживает обсуждения и на парламентских чтениях с обязательным учетом всех наших мнений.

В.Максимов.  На нашем "круглом столе" сегодня нет директора Гематологического научного центра РАМН, академика РАМН А.Воробьева, но я хочу довести до вашего сведения его мнение, которое он специально направил: "В компонентах донорской крови имеется остаточное (резидуальное) количество лейкоцитов. В одной дозе цельной крови - 10 9, в эритроцитной массе - 10 8 -10 9, в свежезамороженной плазме - до 10 7, в концентрате тромбоцитов, в зависимости от метода получения, - 10 6 -10 8. Установлено, что именно лейкоциты являются причиной трансмиссии вирусных инфекций, развития аллоиммунизации и фебрильной негемолитической трансфузионной реакции. Кроме этого, имеются работы, говорящие о роли примеси лейкоцитов в реактивации вирусной инфекции у реципиента, об их иммуномодулирующем действии и значении в развитии "реакции трансплантат против хозяина". В связи с этим начала развиваться технология удаления остаточных лейкоцитов из компонентов донорской крови (отмывание, фильтрация, центрифугирование) с целью снижения риска подобных осложнений. Действующий приказ Минздравсоцразвитие России № 244/63 от 03.07.01 "О внедрении в работу учреждений службы крови устройств для удаления лейкоцитов из донорской крови" ставит своей целью расширение применения методов фильтрации компонентов крови наряду с ранее применяемым методом удаления лейкотромбослоя центрифугированием или отмыванием. Метод лейкофильтрации - один из методов снижения посттрансфузионных осложнений, не заменяющий другие (карантинизация, аутодонорство, сольвент-детергентная  обработка плазмы, повышение качества тестирования доноров методом ПЦР).

Создание отечественных лейкофильтров высокого качества для каждого компонента крови должно приветствоваться, так как импортные дороги. Конечно, фильтрованные компоненты крови будут дороже нефильтрованных, но повышение безопасности трансфузий потребует идти на расходы, так же как когда-то ввели тестирование доноров на носительство гепатита С и ВИЧ.

Следовательно, лейкоредукция  компонентов донорской крови необходима, приказ Минздрава нужно выполнять, назначая фильтрованные компоненты крови строго по показаниям, на первых порах преимущественно в детской практике, акушерстве, гематологической клинике, при трансплантации органов и костного мозга.

Н.Маркарян, консультант отдела проектов и программ развития Минздравсоцразвития России. В настоящее время министерство проводит работу по приведению нормативно-правовой базы в отношении донорской крови к общемировым стандартам. Только что приказом министра создан координационный совет по вопросам службы крови России, который в ближайшее время  проведет свое первое заседание.

В соответствии с Законом "О донорстве крови и ее компонентов", Постановлением Правительства № 363 функции контроля за службой крови возложены на Федеральную службу по надзору в сфере здравоохранения и социального развития. Кстати, эта служба сейчас активно занимается осуществлением контрольных функций. Всем учреждениям службы крови и органам исполнительной власти предложено привести свои нормативно-правовые акты в соответствие с положениями закона. В связи с реорганизацией службы крови, которая сейчас происходит с учетом изменений Закона "О донорстве крови и ее компонентов",  утвержден порядок проверки подразделений службы.

В отношении финансирования, опять же опираясь на Закон "О донорстве крови и ее компонентов", предусмотрено три уровня - федеральный, региональный и муниципальный. Мероприятия по переоснащению учреждений службы крови федерального уровня  являются прерогативой Правительства РФ. Соответственно, организации иных уровней должны закладывать деньги на обеспечение собственных мероприятий. Значительная часть финансовых затрат ложится на федеральный уровень и уровень субъектов, которые несут ответственность за заготовку, переработку и хранение крови. А первостепенной задачей муниципальных учреждений становится развитие донорства.

А.Мазус, директор Московского городского Центра СПИД, главный специалист Департамента здравоохранения Москвы. Когда мы работаем со СМИ, то не имеем права на заявление, что такой случай, как в Воронеже, может произойти везде. Нет, не может. Потому что некоторые станции работают в нашей стране нормально, а некоторые не очень. Понятно, что там была допущена медицинская ошибка. Сегодняшняя нормативная база, в которой работает служба донорства, в общем, современная и вполне достаточная для того, чтобы нормально трудиться. Может быть, чуть похуже, чем в западных странах, но, в общем, тоже не плохая. А риск есть везде. Даже во Франции, которая уже года три работает полностью через НАТ-технологии. Это факт. Риск есть, и мы обязаны это понимать. Для Москвы у нас высчитан риск заражения ВИЧ-инфекцией - 1 случай на 1 млн.

Проблема заражения через донорство гепатитами В и С достаточно серьезна, но те цифры, которые озвучиваются, совершенно не соответствуют действительности. Касаясь вопроса карантинизации, надо заметить, что, безусловно, приказ не очень корректен, но он есть и его надо выполнять. Понятно, что если у нас доноры платные, то это необходимая часть безопасности донорства.

В отношении лейкофильтров, я думаю, это правильное направление. Безусловно, это та часть работы, которая должна быть выполнена. Но лейкофильтрация не заменяет ни карантинизацию, ни НАТ-диагностику. Они должны быть в комплексе.

В стране немало станций, которые работают хорошо, и я не вижу больших проблем, если диагностика делается в стекле. Это плохо, но если его нормально моют, то качество диагностики полностью соответствует стандартам.

В.Максимов. В заключение хочу поблагодарить уважаемое собрание за высказанные мнения и предложения. Очень своевременным считаю предложение академика РАМН В.Кулакова рассмотреть эту проблему на президиуме РАМН и внести предложения в Минздрав и правительство. А также ту программу, которую мы подготовили.

Я не стану касаться опубликованных статей. Это, я считаю, второстепенно, основное - реально повлиять на решение проблемы. Когда во Франции прогремела трагедия и 300 тыс. человек заразились гепатитом С, министр здравоохранения был осужден, вместе с ним понесли наказание и многие чиновники. Тогда было принято решение полностью пересмотреть организацию работы службы. Французы ввели ПЦР-контроль, лейкофильтрацию, карантинизацию, вирус-инактивацию. В результате кровь стала полностью соответствовать всем международным стандартам - эритромасса - 1х10 6, плазма - 1х10 4. Когда мы говорим о лейкофильтрации в нашей стране, то видим, что отечественные фильтры, которые разработал  присутствующий здесь академик РАМТН Н.Шишов, полностью отвечают мировым стандартам.

Хотелось бы обратиться к Минздравсоцразвития России. Приказы министра здравоохранения должны выполняться. Это должно быть непреложной истиной. Да, лейкофильтры не ликвидируют гепатиты В и С, но снимают массу других вопросов. Мы не коснулись еще одного вопроса - микрофильтрации. Даже если выполнена лейкофильтрация, в каждом компоненте крови присутствует колоссальное количество микроагрегатов. Вдумайтесь: в дозе не прошедшей лейкофильтрацию эритроцитарной массы содержится до 7 г агрегатов. А если она подверглась этому процессу, их 160 мг. Как видите, этот вопрос снимается благодаря микрофильтрации.

Положение в стране понемногу меняется к лучшему. Я знаю, что  Департамент здравоохранения Москвы сейчас повернулся лицом к этой проблеме. Я обращаюсь к профессору Е.Жибуту, который может повлиять на ситуацию в службе крови. Наверное, у многих главных врачей есть возможности проводить лейкофильтрацию и карантинизацию.

В Самарской станции переливания крови, наверное, одной из лучших в плане оборудования, заготовлено 10 тыс. л плазмы. Я задал вопрос главному врачу станции А.Косову, прошла ли заготовленная в таком большом количестве плазма лейкофильтрацию? Оказалось, нет. Значит, она ущербна, поскольку содержит биологически активные вещества и множество микроагрегатов. Вот такая ситуация, хотя на станции самое мощное оборудование. Мы знаем, что в Самаре применяется аппаратный плазмаферез, но аппаратные методы не позволяют достичь конечных концентраций лейкоцитов, оговоренных в международных стандартах.

Хочу поблагодарить газету, что она подняла столь важный вопрос. Пока неизвестно, когда в стране появятся программы, по которым станет развиваться служба крови, но если уже сейчас мы перейдем на использование в практике таких методов, как карантинизация и лейкофильтрация, это будет наша первая большая победа.

Материал подготовил Александр ИВАНОВ.

Фото Александра ХУДАСОВА.