Григорий ЧХАРТИШВИЛИ: Врач не должен "кормиться от людишек"

Несколько лет назад у российского массового читателя появился наконец "массовый" писатель, книги которого можно смело отнести  к литературе, а не к макулатуре. Борис Акунин заставил заговорить о себе сразу, как только вышли его первые романы. Вакантное место русского Шерлока Холмса и Эркюля Пуаро было занято интеллигентным сыщиком Эрастом Фандориным, а "Борисом Акуниным" оказался известный переводчик с японского Григорий Чхартишвили, заместитель  главного редактора журнала "Иностранная литература", автор монографии "Писатель и самоубийство", где есть немало медицинских аспектов. Сейчас по романам Бориса Акунина снимаются фильмы, а он продолжает экспериментировать  - из-под его пера вышли книги о предках и потомках Эраста Фандорина, о приключениях удивительной монахини Пелагии. Недавно он приступил к новому проекту, решив написать по одной книге в каждом литературном жанре. На предложение дать интервью "МГ" Г.Чхартишвили откликнулся сразу, сказав, что обижать медицину не хочет - хотя бы из суеверных соображений.

- Григорий Шалвович, в книге "Писатель и самоубийство" вы несколько страниц посвятили эвтаназии. С одной стороны,  вы допускаете ее  в обществах, которые для этого созрели, а с другой -  описываете  жутковатую сцену из будущего о том, как стариков будут свозить в "эвтаназиум". Не могли бы вы прояснить свою позицию?

- Извините, у меня стариков там не свозят в "эвтаназиум", они сами решают, когда насытились жизнью, устали от нее. Я по-прежнему думаю, что если человечеству повезет, и оно само себя не истребит в войнах нынешнего пубертатного периода своего развития, то настанет эпоха, когда страх смерти - главное пугало бытия - будет преодолен. Человек победит все недуги, справится со всеми социальными и техническими проблемами, сможет жить на свете столько, сколько пожелает, и тогда смерть будет не страшной старухой с косой, а желанным сном после долгого и интересного дня. Такие вот у меня радужные прогнозы.

- Из этой же книги мне запомнилась ваша фантазия о жизни как многоступенчатом экзамене, который нужно сдать, чтобы не проходить переэкзаменовку. ("А она уже была, эта переэкзаменовка, и возможно, даже не одна. Я уже заваливался на этом экзамене раньше. Вот чем, вероятно, следует объяснять стоп-кадры под названием "дежавю" - неуловимые, но совершенно точные ощущения, что именно этот момент уже был, вплоть до мельчайших деталей. Будто на видеопленке вдруг мелькнула картинка из прежнего, стертого изображения, поверх которого ведется новая запись"). После  выхода книги прошло около  пяти лет. Укрепились ли вы в этой гипотезе или появилась какая-либо другая?

- Да нет, мне по-прежнему так кажется. И штука в том, что экзамен этот продолжается до самого последнего дня жизни. Можно уже на самом финише всё перечеркнуть или, наоборот, всё исправить. Это одновременно пугает и дает надежду.

- Ваша книга "Пелагия и Красный петух" многих  разочаровала, прежде всего, по религиозным мотивам. Для тех, кто не читал, приведу лишь короткую цитату из последней главы "Евангелие от Пелагии". "...раньше, в прежние времена, Он (Бог. - Ф.С.) был очень нужен, чтобы внушать людям Божий страх. Как в семье: пока ребенок маленький и сам хорошее от дурного отличить не может, родитель должен на него воздействовать страхом наказания. Но за две тысячи лет человечество подросло, гнева Божьего бояться перестало, и теперь нужно по-другому. Не оглядываться на грозного Вседержителя, а вслушиваться в собственную душу.  Там Бог, в душе, а не на небе, не на облаке".  Вы не боялись "отпугнуть" верующую часть читательской аудитории, когда писали эту книгу?

- Нет, не боялся. Мне кажется, что людям слепой, нерассуждающей веры мои книжки читать незачем. Эти люди уже заранее всё знают про жизнь и смерть, да еще и отвергают любые иные версии. Ну и дай им Бог всяческого благополучия. Завидую их твердокаменности, но присоединиться не могу.

- В мире не так много православных стран, но все они какие-то неудачливые.  Одни  распались, другие влачат довольно жалкое существование, и даже относительно благополучная Греция - одна из беднейших стран ЕС. Как вы думаете, это случайность или закономерность? Может, наша религия препятствует развитию личной инициативы, без которой невозможен прогресс общества?

- Ну разумеется, протестантская этика более эффективна для житейского успеха, чем католическая или православная. Но и в православном мировоззрении есть свои важные преимущества. Например, акцент на душе и духовности. Мне кажется, что настоящее (а не официозное) православие милосерднее традиционного протестантизма и, что ли, задумчивее католичества. Во всяком случае, оно в большей степени соответствует русской ментальности, хотя бы потому, что в значительной степени само ее  сформировало.

- Как называлась последняя книга, которую вы прочитали, и какие бы книги вы взяли с собой на необитаемый остров? Извините за банальность, но это действительно интересно.

- На необитаемый остров я взял бы "Популярную медицинскую энциклопедию" и справочник "Сделай сам". Пока же я нахожусь на обитаемом острове, читаю другие книжки, в основном нехудожественные: мемуары, монографии. Третий месяц маленькими порциями жую "Клима Самгина". Озадачивающая книга.

- В чем, на ваш взгляд, состоит секрет гениальности? Мне  иногда кажется, что  кто-то водил рукой Гоголя, Булгакова, Маркеса, а они были лишь своего рода медиумами между неким "тонким миром" и человечеством. У вас никогда не было такого ощущения?

- Иногда было. Но никакой избранности или исключительности в этом нет. Всякий человек, если ему повезло найти свое дело в жизни, в высшие мгновения своей профессии действует не рационально, а как бы медиумически. На этом, например, построены все японские "до" и "дзюцу", то есть искусства и виды спорта. Спросите футболиста, забившего красивый гол, или хирурга после сложной операции, кто водил ногой (в первом случае) и рукой (во втором). Гениальный человек - это человек, который правильно понял, для чего он в жизни предназначен, и последовал этому зову. (Это я не про себя, поймите меня правильно, я еще только ищу).

- Не появляется ли во время ваших путешествий разочарование в России и понимание того, что мы никогда не достигнем уровня не только Японии, но даже Португалии. И дело даже не в экономике, а в совершенно иных отношениях между людьми "там" и "здесь" - от знаменитой  "русской духовности", по-моему, не осталось и следа. Что, на ваш взгляд, мешает россиянам жить в процветающей стране?

- Плохое государство нам мешает, вот что. Нужно кардинально менять систему. Нельзя допускать, чтобы хвост вертел собакой. А то пролезут наверх всякие прохиндеи, люди с ослабленными нравственными ограничителями, и начнут вытворять черт знает что. А мы все на них смотрим, опустив руки. Нужно, чтобы у нас сформировалось общество граждан, тогда наша "вертикаль власти" будет знать свое место - как Тень из сказки Шварца. Мне кажется, мы идем по этому пути, но хотелось бы побыстрее.

- Маргарет Тэтчер в своей книге "Искусство управления государством"  написала, что "Россия больна и в настоящее время, без преувеличения, умирает". Признаки налицо - депопуляция, один из самых высоких в Европе уровней заболеваемости, смертности и  самоубийств,  депрессия среди подавляющей части общества, полный крах либеральных идей, рост преступности, ксенофобии, национализма... Есть ли будущее у такой страны? Возможна ли вообще демократия в современной России или ею можно управлять только авторитарными методами, иначе последует развал, как это произошло с СССР?

- Если Тэтчер такое в самом деле написала, простим старую даму, она ведь была когда-то выдающимся государственным деятелем. Со стороны происходящее в России всегда выглядит ужаснее, чем изнутри. Главный позитивный процесс в нашей стране, который идет довольно активно, - увеличение доли людей, уповающих не на дядю, а на собственные силы. Это и есть базис гражданского общества, а стало быть, демократии.

- Григорий Шалвович, сталкивались ли вы с российской и зарубежной, например японской,  медициной как пациент? Если была возможность сравнить, то в чем, на ваш взгляд, основное отличие?

- Ну конечно, сталкивался, я же не терминатор какой-нибудь. Какая у нас страна, такая и медицина. В Японии всякий врач именуется "сенсей", это одна из самых почетных и высокооплачиваемых профессий. У нас врач, за исключением немногих счастливцев, -  госслужащий, а значит, вынужден существовать по старинной, еще допетровской традиции: государевым людям жалованье намеренно платилось номинальное, дабы  "кормились от людишек", что наши медики обычно и делают. Это дурной, унизительный обычай, который пронизывает всю нашу госсферу, не только здравоохранение. Декларированием борьбы со взятками эту проблему не решить. Врач - одна из самых важных профессий, врач должен быть богат и уважаем, это должен быть Сенсей, а не затюканный Акакий Акакиевич из районной поликлиники.

Беседу вел Федор СМИРНОВ.

Фото Виктора ВАСЕНИНА.