Допинг: игра не по честным правилам

Имя Николая Дурманова у всех медиков на слуху. Вот уже пять лет он возглавляет Антидопинговую комиссию Олимпийского комитета России. Однако мало кто знает, что он изначально занимался проблемами космической медицины. Впрочем, если учесть, что Николай Дмитриевич также специалист в области биотехнологии, то, при известной доле воображения, можно посчитать нынешнюю его деятельность неким симбиозом этих двух направлений медицины: экстремальные состояния организма и влияние на него препаратов. Сегодня доктор ДУРМАНОВ - наш  собеседник. 

- Николай Дмитриевич, неужели допинг вреднее лошадиных нагрузок при тренировках? К тому же, разве атлеты априори не кладут свою жизнь на жертвенник Спорта? Если это так, то надо ли бороться с допингом?

- Прежде всего, из соображений политической корректности, должен сказать, что категорически не все спортсмены применяют допинг. Есть виды спорта, изначально свободные от него, и дай бог, чтобы они таковыми оставались. А что касается возможности разрешения допинга, на эту тему однажды даже высказался сам Самаранч, он сказал: "Хватит лицемерить, все всё знают, давайте играть в открытую".

  Но дело в том, что элитарный спорт - это только часть проблемы, и не самая главная часть. Все цивилизованные страны уже давно поняли, что главная опасность допинга - это химизация молодого поколения. Что такое - напичканный допингом кумир, который всем мозолит глаза с экрана телевизора? Это искушение для сотен тысяч поклонников. И если в большом спорте с негативной стороной этого можно как-то справиться, хотя не всегда, то если допинг прорвется в молодежную среду (а в некоторых странах это уже произошло), он просто будет опустошать генофонд нации. Поэтому элитный спорт - это в каком-то смысле лейбл, торговая марка, и если мы на виду у всех людей не будем бороться с допингом, то мы пустим его туда, откуда уже никогда не выцарапаем, - в молодежную среду.

- Тогда подойдем к проблеме с другой стороны. Ваши коллеги-медики и изобретают допинги, и придумывают методы борьбы с ними. Может, в перспективе, кто-то из них одержит окончательную победу и проблема решится сама собой. То есть или его нельзя будет обнаружить, или, напротив, не будет шанса увильнуть от контроля.

- Это вечное противостояние, которое, по большому счету, определяет развитие человечества. Успех одной стороны заставляет изощряться в поиске другую, и так, я думаю, до бесконечности. А вообще, сейчас идет настоящая гонка вооружений лабораторий. У них  есть стимул: чем больше они будут демонстрировать новые подходы, интенсивную научную работу, тем больше будут получать научных грантов, других денег от очень богатых спонсоров, ЮНЕСКО или Совета Европы. Поэтому лаборатории стремятся перевооружаться и вылавливать все новые и новые, изощренные типы допингов.

- Это касается и России?

- Здесь мы не в самых первых рядах, прямо скажем, но и не в аутсайдерах, потому что у нас есть аккредитация Всемирного антидопингового агентства. Довольно сложная процедура - получить эту аккредитацию, и пока она у нас есть. Мы находимся среди твердых середнячков.

  - Здесь не последнее слово, вероятно, за юристами. Скажите, сейчас дано уже четкое определение допинга, юридическое, по которому можно жить и работать, ориентироваться?

- Но должен сказать, что работа Всемирного антидопингового агентства только усложнила концепцию допинга. В этом нет вины агентства, а это просто отражение того факта, что допинг - это некая маргинальная, криминальная часть современной медицины. Медицина переживает настоящую революцию, которую многие считают главным событием XX и XXI веков. И поэтому сейчас четко определить, что такое допинг, практически невозможно.

  Иногда в допинги записывают безобидные лекарства, иногда в него не записывают явные препараты, которые вмешиваются в спортивные результаты. Поэтому сейчас все остановились на замечательном определении: допинг - это то, что запрещено в спорте. А что запрещено в спорте - на эту тему каждый год собираются эксперты и определяют, что является допингом, а что нет. Например, полгода назад эксперты собрались и решили, что кофеин отныне не является допингом. А ведь он стоил золотых медалей, в том числе и олимпийских, не одному десятку спортсменов.

  Здесь игра не совсем по честным правилам. Антидопинговые инстанции могут задним числом лишить медалей, если выяснится, что в какой-то старой пробе был допинг, - здесь нет запрещения на действие закона обратной силы. А наоборот невозможно. Если спортсмен был пойман на том, что уже не является допингом, то ему будет сказано: "О'кей, таковы были правила на тот момент. Смирись".

  Есть еще один интересный аспект: очень много образцов было взято для анализов в будущем, когда будет разработан надежный метод определения гормонов роста. И вот десятки, а может быть и сотни, проб заложены на будущее. Будем надеяться - недалекое будущее, потому что трудно себе представить, чтобы через 3-4 года у кого-то отобрали олимпийскую золотую медаль только потому, что к тому времени будут надежные методы обнаружения каких-то хитроумных допингов.

     - И все при нынешнем буме, как вы считаете, антидопинговых технологий конфузы следуют один за другим. Кто виноват? 

- Все по нашей русской традиции - кто виноват и что делать? Очень бы не хотелось сейчас анализировать чужие промахи, а лучше сосредоточиться на своих. Должен сказать, что в нашей стране, как и в любой другой, антидопинговая служба достаточно сложна по структуре: есть лаборатории, есть агентства, которые собирают пробы; есть агентства, которые "разбирают полеты" и определяют степень вины или невиновности спортсмена; есть организации, главная задача которых - пропаганда, борьба против допинга; есть агентство, которое занимается экспертной оценкой медицинских и фармакологических программ, чтобы не допустить прорыва допинга в них. Это довольно сложная структура. Но если мы начнем описывать, как она устроена, это и будет то самое распределение ответственности.

  - Мы почти все знаем о контроле за допингом. А кто создает допинги?

- Это абсолютно ключевой вопрос, который является главной темой допинга. Дело в том, что элитный спорт - это всего лишь несколько тысяч или десятков тысяч спортсменов, это маленький рынок. Это неинтересный рынок для тех, кто планирует и разрабатывает какие-то новые препараты. Элитный спорт - это периферия допинговой индустрии, а надо честно сказать, что наше общество задопинговано, мы все живем на допинге: никотин, алкоголь, в каком-то смысле наркотики.

- Или замечательный допинг - виагра, который явно позволяет человеку превысить свои физиологические пределы.

- Главный рынок для допинга - это фитнес, это бодибилдинг, это физкультура, это похудательная индустрия, которая сейчас является самой популярной в цивилизованном мире. Главный спорт западного мира - это сброс лишнего веса. Недавно в США запретили хождение на своей территории эфедры, а ведь это главнейшая составляющая всех эффективных препаратов для похудания. После этого Буш запретил производство и распространение на территории США прогормонов - десятки миллионов людей употребляли эти препараты. Такие "гормоны молодости", особенно "бэби-бумеры", - это поколение американцев, рожденных после Второй мировой войны, которые категорически не согласны стареть.

  И в этом смысле допинговая индустрия гораздо больше, чем можно себе представить. А в нее входит и легальная медицина, то есть те препараты, которые производятся глубокоуважаемыми фармацевтическими компаниями. Очень много допингов приходит из ветеринарии, потому что если посмотреть на мясное скотоводство, то главная проблема - как бы побыстрее нарастить мышцы у коров и другого скота. Логика та же, что и в спортивном допинге, - нарастить мышцы побыстрее. Собственно допинговая индустрия, подпольная, - это маленькая часть большой допинговой индустрии. Как правило, это какие-то мелкие производства, ориентированные на очень определенную маленькую нишу на рынке, в основном это завоз каких-то субстанций из Малайзии, Китая и розлив для распространения среди ближайших бодибилдинговых подвалов. А в общем и целом допинг - это как бы не любимый, но сын большой фармацевтической индустрии.

  - Почему сквозь ваше "сито" спортсмены, применяющие допинг, пробились на Олимпийские игры? Кажется, американцы попадаются реже.

- Тут можно поздравить американцев. Действительно, у них большие проблемы с допингом, у них большие проблемы в университетском спорте, в детском спорте, и именно это подвигло их объявить программу "нулевой терпимости допинга" на территории Соединенных Штатов. И в рамках этой программы они не просто разорили свою легкую атлетику, а они три раза сменили состав Олимпийского комитета, они категорически усилили деньгами и административными возможностями ЮСАДО. Кроме того, в Америке есть специальная комиссия при президенте, которая занимается исключительно борьбой с допингом. Поэтому неудивительно, что, имея такую мощную поддержку, более того, имея определенные традиции борьбы с допингом, они опередили другие страны по части успешности этой борьбы.

  Поэтому сводить все к качеству оборудования - значит немножко упрощать ситуацию, подспудно говорить: оборудование нужно для того, чтобы, не дай бог, кого-нибудь химизированного не пропустили и потом не опозорились. Но это только часть борьбы с допингом. На самом деле, чем вылавливать спортсменов самым изощренным оборудованием, лучше предложить им альтернативные медицинские программы. Потому что там, где нет нормальной спортивной медицины, там будет допинг. Потому что вообще без медицины элитный спорт невозможен в принципе и очень опасен.

  - Не так давно возникло понятие "кровяной допинг", мы слышали про гормональные виды допинга, есть даже такой термин "секс-допинг". В какую сторону развивается эта индустрия, откуда ждать опасности?

-  Генный допинг. Дело в том, что мировая медицина выбрала для себя такую точку роста - это генная терапия, то есть "ремонт" человеческого генома. Большая часть болезней, которыми болеет человечество, связано с какими-то генетическими дефектами, и для лечения этих болезней выдумываются новые методы генной терапии, когда уже выросшему или растущему человеку подсаживается хороший ген вместо плохого или дополнительный ген вместо слабо работающего.

  Для спорта все это - большая угроза. Потому что, представьте себе, генно-терапевтический протокол для увеличения роста мышц - абсолютно необходимая вещь для лечения дистрофии, а что будет в спорте? Или генная терапия для увеличения количества гемоглобина, а значит, и кислорода в крови для лечения анемии почечных больных, а что будет в спорте? Или методы улучшения мыслительных способностей для лечения болезни Альцгеймера - представьте боксера, который получил такую терапию и будет в три раза быстрее соображать и двигаться. Это большая опасность.

  Вторая опасность - это пептидная химия. Пептиды - это как бы слова, которыми разные участки мозга между собой разговаривают, живут они буквально миллисекунды, но их эффект длится очень долго. Пептидный допинг - это очень неприятная перспектива уже ближайших лет. Он уже применяется и уже внесен в запретный список под названием "релизинг-факторы". К тому же пептидный допинг неуловим: несколько секунд он циркулирует в крови, а действие его может продолжаться месяц и больше. Это плохая перспектива. И пока не видно более-менее реального противоядия против этого.

  - И последний вопрос мой почти повторит первый. Не считаете ли вы, что вся борьба с допингом бесполезна?

- Вы знаете, в нашей традиции, особенно западной, - жить ожиданием конца света. По поводу любого новшества мы начинаем думать, что конец света надвигается. По-моему, в середине XIX века с изобретением пулемета была очень модной теория, что войны кончились, потому что с таким смертоносным оружием воевать невозможно, человечество погибнет. Но с тех пор мы благополучно воюем и воюем. Точно так же и допинг. Я думаю, что на каждый новый допинг возникают новые обстоятельства - либо методы контроля этого допинга, либо методы разрешения этих допингов (как бы хорошая мина при плохой игре). Но так или иначе, я думаю, лет 10-12 спорт останется таким, каким мы его знаем.

Беседу вел Юрий БЛИЕВ, обозреватель "МГ".