Ефим ШИФРИН: Без уважения к людям ничего не получится!
В марте 2006 г. Ефим Шифрин отметит золотой юбилей. Но, согласитесь, мы очень долго не сможем считать его 50-летним - зрелым, мудрым, солидным и т.п.). Мы ведь и сейчас его даже как 40-летнего не воспринимаем!
Однако оглянитесь: Шифрин с нами уже добрую четверть века. После окончания курса Романа Виктюка в училище циркового и эстрадного искусства работал в Москонцерте, учился на режиссерском факультете ГИТИСа, поставил кучу сольных спектаклей (в одном из них пел романсы Дмитрия Шостаковича на стихи Саши Черного), создал "Шифринтеатр", выступил с запоминающимися актерскими работами в театрах им. Евг. Вахтангова и Романа Виктюка, в мюзикле Евгения Гинзбурга "Ангел с окурком", он - участник телевизионных передач "Утренняя почта", "Вокруг смеха", "Аншлаг! Аншлаг!", автор книг "Театр имени меня", "Личное дело Ефима Шифрина", "Роман Виктюк с самим собой", трех магнитоальбомов, в том числе одного песенного... И вот новая программа - "Шифринизмы-2005 г."
- Ефим Залманович, "шифринизмы" - звучит оригинально, характерно, но ведь чуть запнешься - и можно произнести "шизофренизмы". Извините за каламбур...
- Судя по сообщениям СМИ, уровень психических заболеваний в наши времена, стрессов все повышается и повышается, выходит, я попал с шифринизмами пальцем в небо. Да, актеры моей профессии без работы не останутся! И не потому, что мы позволяем смеяться над больными людьми, а просто здоровые часто выглядят похожими на больных.
Моя взрослая жизнь начиналась с изучения филологии (год был студентом филфака Латвийского университета), так что я знаю, что такое неологизмы, окказионализмы, фразеологизмы... Вот придумал шифринизмы. Видимо, сказалось все-таки, что я еще учился и на артиста эстрады, а затем на режиссера эстрады. И стал вот тем, кем и хотел быть. В этой профессии штормит. Может быть, потому что она непростая: на воздухе, с людьми...
- Эту непростоту вы почувствовали только после того, как в начале года сыграли главного героя в постановке Романа Виктюка в пьесе Эдварда Олби "Коза, или Кто такая Сильвия"? Эстетика театра абсурда заставила?
- Нет, штормило и раньше. А что касается "Козы", то ведь при всей своей комедийности она трагична. Мартин - так зовут моего героя - это современная версия Эдипа. В пьесе Олби трагедия переживается как явление чего-то неприемлемого, что заставляет нас встретить лицом к лицу тайну жизни и смерти, считает американская критика. Мы с Виктюком тоже так считаем. В итоге пришлось постигать трагические ипостаси.
Виктюк вылепил постановку всего за два месяца. У него так бывает, когда спектакль складывается в голове, а потом он только разводит сложившиеся мизансцены.
Олби - последний из великих драматургов ушедшего века. В этом веке рядом с ним пока никто не встал.
Постижение американской драматургии - постижение еще одного вида актерской работы... Сейчас модно на многих работах числиться.
- Приходится "числиться"... Это от вашей актерской универсальности или от нехватки современных добротных сатирических и юмористических вещей? Критический взгляд на действительность, свойственный писателям-врачам Чехову, Булгакову, Горину, почему-то не прививается другим членам коллектива российского литературного цеха.
- Писателями не рождаются - ими становятся. Тем более сатириками. Ироничность плюс талант и плюс житейский опыт. Никакой вуз, даже литературный институт, писателем не сделает.
- Вы не бросите эстраду, не уйдете в драматический жанр, в котором у вас работы все интереснее и интереснее?
- Я совсем не стыжусь того, что работаю на эстраде. Мне кажется, что рамки любого вида искусства позволяют сказать то, что ты хочешь сказать. Ну, вопрос тут в зрителе, в слушателе. Мне кажется, что и Марселю Марсо, и Эдит Пиаф, и всем тем, кто там, по определению высоколобых критиков, "подвизался на эстраде", - им нечего было стыдиться. А вот это деление на высокое и низкое... Да я и слова "низкий" не стыжусь. Всегда привожу одно такое вроде как сомнительное сравнение: врачи разных специальностей. Есть кардиолог - такой благородный врач, есть нейрохирург, психиатр какой-нибудь, который занимается высшей нервной деятельностью, и есть проктолог. Я думаю, что преимуществ у кардиолога перед проктологом никаких. Особенно в тех случаях, когда болезнь угрожает жизни человека. Да, у проктолога просто узкая сфера применения его знаний, но благородство его профессии никак не снижается из-за того места, в котором он должен применять свои знания.
- В 2001 году вы удостоены международной премии "Кубок Райкина". Приз почетнейший...
- ...Но он не дает права всуе называть меня чуть ли не наследником великого актера! Кто только не претендовал на звание наследника Райкина! Я от этой комплиментарщины освободился. И успокаивает то, что я делаю сейчас, во многом остается незамеченным. Скажем, форма бенефисов впервые была предложена мной еще в 1993 году. За эти годы я выпустил 5 театральных спектаклей, 7 сезонов отслужил в Театре Вахтангова, сыграл 3 спектакля у Виктюка, только что выпустил уже упомянутый непростой спектакль по пьесе Олби, озвучил первый полнометражный российский мультик "Щелкунчик", который уже получил какую-то премию в Нью-Йорке. Я написал три книги - и все это уходит и отодвигается на второй план из-за того только, что какого-то мальчика с лохматыми волосами, очень похожего на меня в молодости, продолжают "крутить" по телевизору. Я успел забыть, как зовут в старых миниатюрах мою жену. Но мне напоминают: "Ты надоел со своей Люсей". А я ей в последний раз звонил в прошлом веке, клянусь вам!
- Это обратная сторона медали, то есть вашей популярности: сейчас юмор в сто раз лучше продается, чем все ваши спектакли, вместе взятые! На том же ТВ!..
- Так ведь не я же его продаю! В аптеке тоже не все покупают лекарства от очень замысловатых болезней, там еще берут и презервативы. И я думаю, что это самый ходовой товар. Не надо эстраду объявлять большим искусством, и все встанет на свои места. Все покупается и продается. Только я не хочу, чтобы даже мое "плохое" продавалось нечестными телепродюсерами. Потому что это - мое!
- Продавцы юмора конкурируют с политтехнологами: и те и другие относятся к народу как к электорату, которому можно предложить все, что угодно.
- Предложить можно, но не значит, что это будет принято с благодарностью. Без уважения к людям ничего не получится! Среди горячего клана юмористов прожженных циников, которые в щелочку из-за кулис смотрят: "Ой б... опять пришли!", я не встречал. Наоборот, все страшно волнуются, беспокоятся, когда впервые исполняют новый номер, новый спектакль. Другое дело, что сегодня нет таких столпов, каким был в свое время Райкин.
- Трагически ушел из жизни Михаил Евдокимов. Вы ведь не конкурировали с ним - вы дружили!
- Тяжело говорить... Ну как можно комментировать уход друга?! В день его смерти я отказался от контактов со СМИ, хотя представители многих из них были очень настойчивы. Сегодня же пришло осознание того, что в моей судьбе появилась брешь. Сначала не верилось, казалось, что это просто часть игры, ведь Евдокимов - артист, что это какой-то киношный сюжет, что кино закончится - и все встанет на свои места!..
Мы долго не виделись с Мишей после того, как отмечали в Москве в ресторане "Генацвале" его губернаторство. А тут 28-го он позвонил, нашел меня в Хорватии, звал на Алтай участвовать в фестивале юмора. Заговорили о 30-м - и тут я вспоминаю, что у Якубовича юбилей. "Не могу, Миша, Якубовичу - 80 лет!" "Скоко, скоко?" - засмеялся Евдокимов... Этот смех у меня до сих пор в ушах, и никаких в голосе Миши предощущений чего-то трагического - просто смех Евдокимова, причем не дежурный, а натуральный смех Миши, когда он в приподнятом настроении!
На сайте в Интернете собрал наши с ним фотографии. Они не подписаны - сейчас пока не могу... Он там живой...
- А что спасает в тяжкие минуты?
- Вообще-то я оптимист, колымское детство (отец был репрессирован по системе 10 лет заключения плюс 15 ссылки) закалило. А спасают чаще всего книги. Нам ведь повезло: ни одна страна не имеет такой мощной литературы, как наша. Классика двух веков - от Пушкина до Платонова - потрясает. Это не книги - это золотые слитки мыслей, образов, характеров!
Читаю я и иностранную литературу, но почти всегда ощущаю присутствие третьего лица - переводчики вольничают, оригинальничают, теряется ощущение главной составляющей литературы - собственно языка. Убедился, когда попробовал читать в оригинале.
- Как справляетесь с нагрузками?
- Успокаиваю себя тем, что космонавтам тяжелее.
- Диету соблюдаете?
- Нет, это больше женское дело. Я в зал хожу.
- Зрительный?
- В зрительный иногда спускаюсь во время спектакля, а хожу в тренажерный. За питанием слежу: ем все, кроме капусты. Брюссельской...
- Костюмы на ваших спектаклях оригинальные, и есть версия, что они - дело рук кутюрье... Шифрина?
- Нет, я не обшиваюсь, я даже на пяльцах не вышиваю. А звание кутюрье могу разделить со Светланой Вставцевой: она была сценографом первых моих постановок, и мы с ней, конечно, работали над костюмами. Вставцева училась в свое время у легендарного ленинградского режиссера и художника Николая Павловича Акимова, разделяет его эстетические принципы на сценографию и сценический костюм, а я не против этих вкусов. При помощи костюма хочу намекнуть зрителю, что я пришел к нему, как на свидание, на праздник!
А вообще мне все равно, в чем ходить...
- Отношения к телевидению после разрыва с "Аншлагом" как-то изменилось? В какой передаче будете работать?
- Сниматься в цикловых проектах не буду. Не вижу смысла в этом. Если бы я работал на телевидении, я бы там себе дежурил в каком-нибудь окошке. Но мне нравится работать на сцене! Такого способа общения со зрителем мне не заменит ничто. На телевидении я не вижу зрителя, это любовь через платок.
- Становятся модными аудиокниги. Вам не поступили предложения о создании такой вещи?
- Я же не писатель!
- Речь не о писательстве, а о помощи писателям в озвучивании их творений, может быть в соавторстве - по созданию звукообраза...
- А-а, тогда, по-моему, мне тут есть чем чуть-чуть гордиться. Два года назад мы с Лией Ахеджаковой записали кассету "Приключения Тома Сойера", все женские голоса - ее, а мужские и от автора - мои. Я отвез эту звуковую книжку племянникам за границу. И не только как подарок, а как звуковой учебник русского языка.
- Как изменился зритель, Ефим Залманович? Скажем, по актерским ощущениям во время исполнения популярной когда-то интермедии "Посмотрите на картину Эль Греко" и теперь?
- Ой, да это же в прошлом веке было! А вообще зритель изменился настолько, насколько изменился я. Мой зритель стал старше, я тоже не поюнел. Изменились обстоятельства жизни, мы - в другой системе координат. Но я рад, что убедился на себе - основные векторы смеха остались непоколебимыми: он создает настроение, лечит, заставляет мыслить и ощущать себя личностью.
Убедился и в том, что у художника всегда есть возможности донести свои идеи до зрителя, независимо от строя, эпохи: твори, ищи способы, исполняй! Сможешь - будешь понят, принят и даже любим.
Беседу вел Владимир КОРОЛЕВ,
корр. "МГ".
Фото автора.