Отечественный инсулин есть!
Пожалуй, ни за один препарат на отечественном рынке не борются так жестко, как за инсулин. Немало баталий за его производство произошло в последние годы. И понять производителей можно. В нашей стране, по данным Минздравсоцразвития России, более 2 млн человек страдают диабетом, а значит, это настоящий клондайк для фармпредприятий. Продажа препарата приносит зарубежным фирмам баснословные прибыли, поскольку Россия закупает большую часть инсулинов за рубежом, выделяя на эти цели сотни миллионов долларов.
Наши отечественные фирмы в незначительных количествах выпускают препарат, но из импортируемых субстанций. Это, конечно же, выход, но и он ставит наши предприятия в зависимость и требует немалых средств. И вот нашлись среди наших ученых и инженеров дерзнувшие создать отечественный генно-инженерный инсулин, весь цикл которого "от зачатия до рождения" - свой, собственный. Вот уже два года им лечат московских "диабетиков".
О том, как появился на нашем рынке препарат, о его производстве, настоящем и будущем мы беседуем с начальником опытного биотехнологического производства Института биоорганической химии им. М.М.Шемякина и Ю.А.Овчинникова РАН кандидатом химических наук Дмитрием БАИРАМАШВИЛИ.
- Итак, в России есть свой инсулин, но об этом пока что знают немногие. Это даже своего рода сенсация. Хочется убедиться в том, что это не слухи, поскольку с лекарством связаны надежды десятков тысяч людей. Какова же история появления препарата?
- Все началось с создания базиса для его появления - строительства нового здания Института биоорганической химии АН СССР, директором которого тогда был вице-президент Академии наук Ю.Овчинников. Я тогда работал в его лаборатории, занимающейся фундаментальными проблемами науки, а на комсомольских субботниках мы строили новое здание. Открытие его состоялось в 1985 г., это событие совпало с крупным международным симпозиумом, в котором участвовали лауреаты Нобелевской премии Л.Полинг, Д.Ходжкин и другие мировые корифеи. Комплекс института отвечал всем новейшим требованиям, и зарубежные светила воочию убедились, как относятся у нас в стране к науке. В знак пребывания их в России каждый посадил перед зданием березку, которые теперь украшают его фасад.
Все механизмы, все научные основы того, что потом делалось, были заложены в те времена, в том числе и корпуса для экспериментального производства. Идеология была проста: ученые разрабатывают фундаментальные основы, они превращаются в прикладные разработки, и здесь же создается база для выпуска опытных серий экспериментальных партий.
Но началась перестройка, и все пошло далеко не так, как планировалось. Возникла необходимость науке зарабатывать самой, перестать рассчитывать на добрый бюджет и доброе государство. Специалисты института стремились выживать здесь, где есть техническая и интеллектуальная база. Она-то и позволила взяться за довольно серьезные проблемы.
Еще в середине 80-х годов во ВНИИ антибиотиков создали экспериментальную установку по производству генно-инженерного человеческого инсулина, там, в содружестве с учеными ИБХ, были сделаны серьезные разработки, которые представляли собой новую высокую технологию. Но опять же по причине перестройки они остались "вещью в себе".
- Но уже в то время было ясно, что нам очень нужен этот препарат. Неужели не искали возможность, как помочь ученым?
- На это всегда есть один ответ: не пришло время. И только спустя более 10 лет произошло знаковое событие. Им стало посещение нашего института мэром Москвы Юрием Лужковым. Его ознакомили с разработками ученых. Заслуга их была в том, что они создали модифицированный штамм кишечной палочки, который обладает признаком, позволяющим ей вырабатывать предшественник инсулина человека. Мэр убедился, что наши разработки - это высокая современная технология, и принял решение дать ей зеленую улицу. Было подписано трехстороннее соглашение между РАН, нашим институтом и правительством Москвы о сотрудничестве в области создания и производства генно-инженерного инсулина человека и дан старт программе. Несмотря на то что фундамент его был заложен в 70-е годы, надо отдать должное тому, что препарат начала века по многим параметрам отличался от прежнего. Наш опытный экспериментальный инсулин должен был соответствовать всем современным стандартам качества, принятым для производства медпрепаратов. Процесс его получения - один из типичных примеров биотехнологического производства, которое впитало достижения молекулярной биологии, биохимии, биоорганической и фармацевтической химии. Все понимали, что это многогранная крупная проблема.
- Дмитрий Ильич, предстояло решить и не менее сложную проблему - создать производство, выпускающее не просто качественный продукт, но который был бы не хуже препаратов мирового уровня.
- Конечно. Качество препарата было главным требованием. Кроме того, по цене он должен был быть дешевле импортного. Эти две задачи были поставлены исходно. Хотелось бы подчеркнуть, что здесь не было иждивенчества. Распоряжение мэра, вышедшее в 2000 г., предусматривало выделение кредита, а не инвестиций, так что деньги нам с неба не упали. Это нормальные взаимоотношения на сегодняшний день. Город взял на себя обязательство закупок препарата, а институт - возвращение кредита. Главную роль сыграл один фактор - поддержка городом наукоемкого производства, хотя с его - города - точки зрения это было рискованно. Но нам поверили.
- Какие из задач оказались самыми трудными?
- Создание производства. Наука - это одно, а выпуск лекарства - совсем иное. Из ученых создать технологов, да еще в ограниченное время нельзя. Решить кадровую проблему в тот момент, когда научная разработка превращается в технологическую, а потом и производственную, - вопрос не из легких. Но сегодня он решен, и теперь у нас даже есть возможность воспитания молодого поколения для работы по новым технологиям.
Не менее трудная задача - возвращение кредита. Мы были связаны им. Предстояло реконструировать имеющееся производство и на отдельных участках, по сути, создать новое. Ограничивало и то, что мы должны были поставлять инсулин городу по цене 3,8 долл. за флакон, в общем не более 4 долл., в то время как город покупал зарубежный препарат по цене 6,8 долл.
- Почему такая дискриминация, ведь ваш препарат хороший?
- Не бывает инсулинов плохих и хороших. Если мы занимаемся производством фармпрепарата, он должен быть одного качества. Наше преимущество было в том, что проект реализовывало научное учреждение мирового уровня, продукт обязан обладать высокими параметрами - это и есть научный подход.
Преимущество наше заключалось и в том, что для нас это не бизнес, госучреждение по определению не может им заниматься. У нас нет никаких дочерних предприятий. Стоимость препарата, таким образом, висела на нас и до сих пор висит. Дело в том, что объем нашего производства и гарантированный объем закупок городом ограничены. Даже если бы мы всю выручку, полученную за два года выпуска препарата, возвращали Москве, нам все равно с ней окончательно пока не рассчитаться.
- Но все же это не самое главное, Дмитрий Ильич. Ведь впервые создан отечественный препарат, так необходимый нашим многочисленным пациентам.
- Это верно. Мы прошли все фазы создания производства, которое совпало со временем, когда медицинская промышленность подвергалась и подвергается серьезной перестройке в связи с внедрением стандартов GMP. В нашем производстве они уже были прописаны, что стало большим преимуществом, поскольку ломать старые цеха и психологию людей значительно сложнее, чем научить квалифицированных сотрудников работать по принятым в мире стандартам.
- А кто проводил и руководил клиническими испытаниями вашего препарата?
- Четыре ведущие клиники Москвы, и все дали положительные заключения об эффективности и безопасности инсулина. Это Эндокринологический научный центр РАМН, Институт диабета, Московская медицинская академия им. И.М.Сеченова, Российская медицинская академия последипломного образования. Очень интересно было работать с практикующими эндокринологами. Они вселили в нас уверенность в том, что все получится. В начале 2004 г. первая продукция готовых лекарств попала в систему Департамента здравоохранения Москвы. С тех пор мы поставляем два наших препарата. Они наиболее востребованы - один более короткого действия, другой - пролонгированного. Мы патентуем все свои разработки, все стадии процесса, касающиеся производства субстанций, начиная от штамма - продуцента и заканчивая самими технологическими процессами. У нас ведь в стране не производятся фармсубстанции, их завозят в основном из Китая, Индии. Мы же имеем весь цикл, начиная от выращивания микробиологического штамма - продуцента, получения активной фармацевтической субстанции (АФС) и производства готовых лекарственных форм. Это потребовало разработки достаточно сложной технологии, так как этому нигде не учат. Мы имеем 6 патентов, которые полностью закрывают нашу интеллектуальную собственность на производство препарата. Это обязательное условие того, что с тобой как производственником будут считаться.
- Почему вы так настойчиво подчеркиваете вопрос производства субстанций?
- Потому что большинство наших фармпредприятий, как я уже говорил, используют АФС, ввозимые из-за рубежа. За ними существует контроль. Мы же контролируем не только конечные характеристики субстанций, из которых получают готовые формы, а ведем полный контроль в соответствии с имеющимися правилами и всех промежуточных продуктов. У нас за эти годы сложился круг того исходного сырья, которое гарантирует качество на каждом этапе, мы осуществляем постадийный контроль, у нас, по сути, есть досье на серию и досье на продукт. Это дает уверенность во всем, и если появится малейшее сомнение в том, что с серией не все благополучно, мы ее отбракуем, но никогда не пустим пациентам. Если бы для нас это было бизнесом, мы могли бы схитрить и пустить лекарство в продажу. Но мы не можем себе это позволить, поскольку для нас это больше имиджевая составляющая.
- Если говорить о будущем продукта, который вышел на рынок, то там всегда существует жесткая конкуренция. Вы готовы к этому?
- Нам очень помогла, конечно, поддержка городского заказа, сегодня мы добились хороших экономических показателей. Наши инсулины закрывают до 15% рынка Москвы. Инсулинозависимые пациенты получают полностью наши препараты, пролонгированные формы используются в терапии и при диабете второго типа. О том, что мы конкурентоспособны, говорят факты обращения многих фирм с просьбой поставить лекарство. Но самым важным показателем для нас, производителей, являются просьбы самих пациентов, нуждающихся в препарате. Это говорит о том, что он хорош и востребован. За два года не было ни одной рекламации, а это намного важнее, чем хорошие результаты клинических испытаний. Наша работа выдвинута на соискание премии Правительства РФ в области науки и техники 2005 г. Надеемся на победу.
- В стране есть огромная потребность в инсулине, почему вашу разработку не внедряют в широкую практику?
- В апреле 2005 г. вышло постановление правительства Москвы, в котором принято решение о строительстве завода, который сможет покрыть треть потребности страны в препарате. Мы поддерживаем возведение объекта в городе науки Пущино-на-Оке. Это академгородок, там есть филиал нашего института, квалифицированные кадры, а высокая технология получения лекарства требует именно таких опытных работников. Тем более у нас есть задел, новые разработки, позволяющие выпускать сверхбыстрые, пролонгированные формы инсулина. Инвесторы видят, что это не "потемкинские деревни", а продукт, производство которого работает, оно экологически чистое, есть все установки для утилизации и обеззараживания отходов. Наша гордость, что не используется практически ничего, что может нанести вред окружающей среде. Надо, чтобы не получилось так, как в 1978-1980 гг., когда практически уже сделанный препарат не поддержали. По советским авторским свидетельствам можно проследить, что все штаммы продуцента были запатентованы, мы не отставали от мировых результатов, основы уже тогда были заложены. Именно поэтому не забываем, что нам достался большой и научный и кадровый задел. Но тогда все бросили, а в США препарат начали выпускать в 1982 г. С тех пор наука шагнула далеко вперед, пришлось нагонять упущенное. Чтобы не оказаться и сейчас в такой ситуации, вопрос надо решать. Мы умеем делать препарат, мы знаем, как наладить его производство. Я сторонник того, чтобы все это происходило под эгидой государства. Инсулин - стратегический проект. Это тот локомотив, который может вытянуть биотехнологическую фармацевтику вперед.
х х х
А после беседы состоялась экскурсия по производству. Дмитрий Ильич сразу же предупредил, что оно не музей, а потому доступ в святая святых ограничен. Но что он ограничен настолько, предположить было трудно. По сути, меня допустили только в один цех - промышленной ферментации, где выращивают биомассу штамма-продуцента. Налицо - пример новой технологии: все оборудование наисовременное, отменно работает, производственный цикл ведется по компьютеру, со всеми процессами управляются пять сотрудников. Ни в цех выделения и очистки (5 стадий), где рождается субстанция инсулина человека, то есть фармпродукт, ни тем более в цех готовых лекарственных форм, где получают сам препарат, даже на порог не пустили. Суперстерильность и суперчистота, обеспечивающие надежность качества продукта - дороже этого для производственников нет ничего. Это тот самый имидж, о котором наибольшие заботы.
Беседу вела
Валентина ЗАЙЦЕВА.
НА СНИМКЕ: в одном из производственных цехов.