Профессор Тамара ЧЕРНОБРОВКИНА: Кодирование от алкоголизма возможно, но...
В одном сугубо медицинском журнале Тамару Чернобровкину назвали основоположником нового научно-практического направления в советско-российской наркологии - энзимодиагностики; в другом - ведущим в стране разработчиком алгоритма биохимических синдромов в наркологии; еще автором смелых концептуальных идей и так далее. Она закончила (первым выпуском) медико-биологический факультет 2-го Московского мединститута по специальности "врач-биохимик". Доктор медицинских наук, в течение последних 15 лет - профессор кафедры наркологии и психотерапии Института повышения квалификации Росздравнадзора. Автор 2 монографий (готовы к изданию еще несколько), 150 научных работ, в том числе соавтор 10 методических пособий; имеет 7 авторских свидетельств на изобретения способов диагностики, блестящий педагог, лектор, международный эксперт.
- Тамара Васильевна, я не люблю давать на "согласование" моим собеседникам материалы этой рубрики. Вы настояли, и я, кажется, догадываюсь, почему. В научной среде, к сожалению, принято тянуть за собой "паровозом" кучу соавторов (не имеющих порой к теме никакого отношения), называть имена всяких медицинских начальников. Ваши друзья сказали, что вы всегда были как бы "сами по себе". При этом я ни в коей мере не умаляю ваших замечательных учителей, вы так сердечно и благодарно вспоминали академиков Алексея Покровского, Сергея Северина, Александра Баева, профессоров Николая Воронцова, Варвару Северину, Александра Малиновского и ныне здравствующих академика Александра Арчакова, Леонида Панченко, профессора Ирину Пятницкую. Так случилось, что ваши глубокие исследования более 6 лет находились под грифом "для служебного пользования", хотя некоторым крупным ученым удавалось прорваться в печать с публикациями о ваших работах, естественно, не упоминая даже вашего имени. Такова суровая жизнь большинства российских ученых.
- Да, вы отошли от давно принятых традиций, это меня несколько пугает. Не называйте меня "основоположником", "крупным ученым" и так далее. Поскромнее. Просто мне повезло чуть больше других. Из нашего первого выпуска врачей-биохимиков далеко не каждый нашел себя в практической медицине. Я по-настоящему увлеклась молекулярными механизмами алкоголизма и наркомании - на фундаментально-практическом уровне. Отдала этому более 35 лет жизни. Счастлива, что некоторые мои былые разработки, не всегда своевременно принятые, находят сейчас подтверждение в исследованиях других ученых, в частности это касается недавно доказанного участия ферментной системы гамма-глутамилтрансферазы в детоксицирующей, иммуномодулирующей функциях и антиаллергенной защите организма.
- Какая чудная стилистика! Я приглашаю вас рассказать об этом в нашем разделе "Конспект врача".
- Буду очень рада, спасибо.
- Тамара Васильевна, в чем суть ваших многолетних исследований?
- Я сразу занялась вопросами биохимической диагностики наркомании, пыталась выявить механизмы формирования зависимости на уровне тех систем, которые метаболизируют наркотические вещества, а потом обусловливают толерантность организма к этим веществам и даже привыкание.
- Но это чистой воды наука.
- Не спешите с выводами. Если знать, откуда появляются диагностические симптомы при зависимостях на уровне ферментов, изменения звеньев обмена веществ и так далее, тогда перед ученым открывается широчайшее поле поиска. Мы и начали искать критерии. А когда на их основе научились рано диагностировать заболевание, тогда-то и накопилась большая информационная база, предназначенная уже для лечащих врачей. То есть лечащие врачи должны знать, какая система в человеческом организме страдает больше, какая меньше. Врачи получают в руки программу действий, инструмент за контролем эффективности лечения.
- Предполагаю, что это возможно лишь на уровне крупных медицинских центров. А периферия?
- Скажу вам честно: на периферии мне работалось легче, чем в Москве, и только в тех лечебных учреждениях, где были прогрессивные руководители. Я объездила весь Советский Союз, знакомила медиков с нашими тестами - некоторые из них запатентованы, читала лекции, поддерживаю общение со многими регионами и сейчас - ведь исследования продолжаются. Результаты этой огромной работы были достаточно эффективными. Но вы правы, широко внедрить наши разработки не удалось, как не удается это и во всем мире.
- А в чем дело?
- Кратко сказать - в экономике, социуме. Мы еще не освоили этот порог, а грядет другой - медико-генетическая диагностика наркомании, требующая колоссальных вложений.
- Вернемся, Тамара Васильевна, к более родному и близкому - российскому алкоголизму. О грустном периоде сухого закона в России известно практически все. Неужели был только один негатив?
- Да что вы! Были несомненные плюсы. Но и как бы параллельно возник страшный рост определенных тяжелых осложнений вследствие употребления несертифицированной алкогольной продукции. Затем развал Союза - он коснулся и медицинской науки, геополитические изменения - хлынул поток наркотиков из-за рубежа, вынужденная миграция населения, неурядицы в семьях. Вообще должна вам сказать, что алкоголизация и наркотизация есть великолепная модель химического стресса человеческого организма. На этом фоне, то есть на молекулярном уровне, происходит перестройка многих жизненных систем. Надо лишь уловить симптомы, знаковые изменения, регистрировать их на самой ранней стадии заболевания, инструментально подтвердить, записать, измерить. В свое время я об этом популярно писала в журналах "Здоровье", "Наука и жизнь", "Советский Союз". Наша диагностика не опирается на сей момент, когда человека, образно говоря, схватили за руку. Она проводится на стадии, когда у того еще нет заболевания, но оно уже начинает формироваться.
- И его можно выявить на уровне диспансеризации?
- Вот, вы сами назвали стадию, о которой я долгие годы пекусь. Мы это и рекомендовали. Нужен скрининг, если не целых популяций, то хотя бы групп риска. Есть профессиональные контингенты людей, чья деятельность несовместима со злоупотреблением алкоголем, приемом психоактивных веществ. Это операторы, летчики, врачи, учителя и так далее. Многие спецведомства ставили перед нами четкую задачу: "Разработать методы определения предвестников заболеваний, связанных, скажем, с алкоголем". Мы в этом плане много и эффективно работали. В Москве у нас возникли хорошие связи с наркологическими диспансерами № 1, 2, 8, 9, 12; психиатрическими больницами № 15 и 13; наркологической больницей №17. Это наша научная и практическая база. С 80-х годов поддерживаю тесную взаимосвязь с новосибирским Академгородком, Новосибирским институтом терапии, кафедрой биохимии Якутского государственного университета, с тамошним республиканским наркологическим диспансером. Так добралась до Чукотки...
- Я пристально слежу за этим регионом, где прожил долгие годы. Алкоголь разрушил коренную популяцию, ему подвержена большая часть приезжих. А что там делается сейчас?
- В первую экспедицию на Чукотку меня пригласил Новосибирский институт терапии. Потом было еще две. Мне удалось вычленить из общей проблемы так называемые органопатологии, связанные с алкоголизацией. Накапливала материал об особенностях клиники алкоголизма в условиях Крайнего Севера, выявляла особенности психического развития детей у родителей-алкоголиков, биохимической конституции потомков алкоголиков и так далее.
- В только что вышедшей вашей статье, показанной мне одним из соавторов, известным ученым-биологом Николаем Железновым, я прочитал, что ваши медицинские прогнозы 20-летней давности подтверждаются сегодня в реальной жизни Чукотки. Неужели все было напрасно?
- Может быть, отчасти и так, как говорится, еще не пришло время. Но и сделано невероятно много. В Чукотском округе наконец-то создана мощная и великолепно оснащенная наркологическая служба, жителям оказывается большая медицинская помощь. Я это утверждаю, сравнивая прошлое, когда впервые прилетела сюда в начале 80-х, с настоящим. В Анадыре существует окружная больница, которой по степени оснащенности самым современным оборудованием могут позавидовать многие областные центры и даже московские клиники. Это результат заботы губернаторов Чукотки. Врачи мне говорили: "В период разрухи мы почти все разбежались, а теперь многие хотят вернуться".
- Банальный вопрос: насколько полезен и эффективен ли вообще метод кодирования алкоголиков? Сейчас его приняли многие священники, правда при одном условии, если закодированный не отвращается от Церкви.
- Сейчас эта технология именуется программированием. Эффект в значительной степени зависит от профессионализма врача, не секрет, что на этом поприще подвизаются порой совершенно некомпетентные специалисты, а то и просто шарлатаны. Я специально изучала этот метод, пути, по которым достигается эффект. И вот здесь начинается самое интересное. Я видела людей, которые не пили 10-15 лет, и вдруг срывались. Одному просто наступили на ногу в автобусе, другой был очевидцем взрыва в Чечне, третий полетел в командировку и чуть не опоздал на рейс... Что это за такой механизм, когда достаточно любого индифферентного стимула, совершенно не связанного с алкогольной обстановкой, чтобы внезапно прерывалась цепь программирования?
- Тамара Васильевна, я слышал, вы создаете специальный журнал...
- Да, вышел пилотный номер нового журнала "Аддиктология", главным редактором которого являюсь я. В нем предполагается в широком смысле поднимать проблемы человеческой зависимости, скажем, от компьютера, секса, игорных автоматов и так далее. Надеюсь, журнал будет принят и практиками и теоретиками этой интереснейшей науки о поведении человека.
- А кроме науки?
- У меня двое взрослых дочерей, они тоже врачи, внуку 11 лет. Еще пишу стихи, хочу издать первую книгу, куда войдут и мои рисунки. На первой выставке работ Ильи Глазунова в Манеже рискнула показать свой альбом с рисунками знаменитому художнику. Он похвалил, подарил свой альбом с автографом. Училась когда-то музыке...
Владимир ХРИСТОФОРОВ,
спец. корр. "МГ".
Фото 2004 г.