НУЖНО ЛИ БОРОТЬСЯ со стрессом?
В повседневной жизни стресс обычно воспринимается как явление негативное, с которым нужно обязательно бороться и которого всячески избегать. Но есть мнение, что стресс - это, прежде всего, биологически положительное явление, и первично оно возникает именно как защитное, направленное на мобилизацию организма для противодействия внешним негативным факторам. И только потом, при определенных условиях, стресс переходит в категорию отрицательную.
О своей концепции информационного стресса, об информационных неврозах и механизмах защитной деятельности мозга рассказывает главный научный сотрудник Института медико-биологических проблем РАН академик РАМН Михаил ХАНАНАШВИЛИ.
- Ганс Селье, создатель учения о стрессе, обозначил его как неспецифическую реакцию организма на действие раздражителей (стрессоров) различной природы и интенсивности. Селье показал, что гормональные изменения при стрессе, прежде всего повышенное выделение кортикостероидов, могут приводить к болезням сердца, артериальной гипертензии и другим расстройствам, которые он назвал "болезнями адаптации". Сегодня сложилось так, что, когда мы говорим о стрессе, то имеем в виду, прежде всего, стресс патогенный, то есть употребляем термин только в однозначном смысле, и тем самым переносим центр внимания исключительно на негативную сторону. На самом деле состояние общего адаптационного синдрома содержит мощные саморегуляционные защитные механизмы, которые как раз и призваны предупредить наш организм о возможных последствиях отрицательного воздействия.
Не скажу, что в науке об этом не знают, но необходимо правильно подойти к трактовке самого понятия стресса, и не рассматривать его как категорию, которая только и делает, что разрушает организм. Потенциал стресса и явления, вызываемые им, в значительной степени определяют существование биологически позитивных факторов, которые часто становятся щитом на пути развития патологии. Это - очень важный момент для науки.
Я занимаюсь изучением психогенного стресса, и создал свою концепцию. Психический стресс - весьма широкое понятие, которое, однако, не определяет ни пути возникновения стресса, ни его формы, а говорит лишь о том, что в состояние адаптационного синдрома вовлечена психическая функция. Как правило, нервная система почти всегда вовлекает в психический стресс самые различные органы, но это еще не говорит о том, что первичные факторы, вызвавшие стресс, сами по себе уже являются психическим стрессом. Он может быть вызван не только психическими факторами, но и болью разного происхождения, и эмоциями, возникающими при такой боли. Стресс имеет место и при переломах, и при ожогах, но он уже не психогенного происхождения, так как возникает не на психический раздражитель, а на раздражитель совсем иного характера. Поэтому не безразлично учитывать именно первичное происхождение психического стресса, то есть "первичные ворота" влияния стрессогенного фактора.
- Михаил Михайлович, в своих работах вы предложили классификацию, основанную на учете трех особенно актуальных факторов возникновения психогенного стресса - так называемую "информационную триаду Хананашвили". В чем она заключается?
- Мозг человека может длительно пребывать в условиях неблагоприятного сочетания следующих факторов: определенного объема информации, которую необходимо обработать для принятия важного решения; фактора времени, отведенного для такой работы; уровня мотивации, который и определяет значимость данной информации и важность ее обработки.
Но сочетание этих трех факторов (информационная триада) может быть неблагоприятным в двух случаях: если, во-первых, необходимо обработать большой объем информации (включая принятие решения) при значительном дефиците времени, отведенного для работы мозга, и если, во-вторых, имеет место дефицит информации в течение длительного времени, а мотивация поведения в обоих случаях (например, крайняя необходимость принятия решения) очень высокая.
Информационный стресс является одной из форм психогенного стресса и возникает как раз при неблагоприятном сочетании этих трех факторов, постоянно воздействующих на мозг. В современной жизни длительная работа в условиях неблагоприятного сочетания триады имеет патогенное значение: могут отмечаться нарушения краткосрочной и долгосрочной памяти, эмоций, цикла "сон-бодрствование", сексуального, пищевого поведения, нарушение регуляции сердечно-сосудистой функции, дыхания и ряда других систем. Это показали наши эксперименты на животных и наблюдения за людьми.
Ни один начальник не скажет вам: относитесь к своей работе с меньшей ответственностью. Ученик, например, получивший тройку, не заслужит поощрения от родителей, так как должен приносить пятерки! Ему нужно заниматься для этой пятерки в два-три раза сильнее, а он может заниматься только на тройку. Ребенка заставляют, и у него случается нервный срыв. А это - уже стресс, который приводит к информационному неврозу. На сегодняшний день вопрос устойчивости к информационной триаде становится в связи с этим крайне важным. Да, наш мозг может обработать огромное количество информации, но все-таки для человека должен существовать предел возможности работы в условиях этой информационной триады.
Проводимые нами исследования показали, что можно выделить два вида глобальных факторов, влияющих на развитие и формирование информационной патологии высшей нервной деятельности. Среди первых - это факторы, которые снижают устойчивость нервной системы к информационной триаде. Их мы назвали факторами риска. Во втором случае - это факторы защитные, препятствующие развитию патологии, поднимающие устойчивость нервной системы.
- Каким же образом организм строит свою защитную деятельность?
- Прежде всего, это связано с саморегуляцией поведения, которое мы проверяли в экспериментах на животных. Собаке приходилось принимать решение при высокой мотивации, то есть когда она была очень голодна. В данном случае мы создавали биологическую мотивацию, на которой пробовали свою триаду. И убедились в том, что в определенных условиях у животного, если оно не найдет способа уйти от неблагоприятного сочетания трех наших факторов и не сможет привести данную триаду в оптимальное для себя соотношение, развивается патология - так называемый типичный экспериментальный невроз.
Что оказалось интересным? Собака, перед тем, как впадать в состояние невроза, начинает совершать различные движения, которые ранее воспринимались обычно как начало патологии, и, соответственно, велся поиск путей ее устранения. На самом же деле такие движения оказались в высшей степени защитными; как только мы убирали эти защитные движения, животное гораздо быстрее впадало в патологию. Тем самым мы нашли саморегуляционное поведение, а затем приступили к поиску его центральных механизмов.
Идея эксперимента заключалась в том, что если собаку поставить в условия патологии и электрически раздражать ту или иную структуру мозга, то животное выбирает именно ту структуру, которая помогает ему уйти от патологии, то есть выбранная структура осуществляет защитную функцию. После проведения эксперимента мы изучаем биохимию этой структуры, обосновываем выбор фармакологических препаратов, предлагаем свой путь эффективного поиска лекарственных средств для предупреждения и лечения патологии высшей нервной деятельности. Таковы логика и тактика поиска новых лекарств, способных предупредить развитие информационной болезни.
- В ваших работах отмечено, что информационный стресс имеет три биологически разные формы - нормостресс, гиперстресс и гипостресс. В чем состоит их принципиальное различие?
- В первом случае наш мозг работает в условиях обычной, постоянно меняющейся среды, решает ежедневные задачи, не требуя активации каких-либо дополнительных или защитных механизмов, как это происходит, например, при гиперстрессе на сверхсильные раздражители. Кроме того, психогенный нормостресс позволяет прогнозировать возможные изменения в среде и удерживать в рабочей готовности необходимый уровень наших мозговых функций. Очень важно, что нормостресс не допускает "поломки" механизмов регуляции при остром, но временном гиперстрессе. Эти механизмы саморегуляции и возвращают нас из гиперстресса в нормостресс, основная черта которого - стабильность.
Без нормостресса прожить невозможно, он сопровождает нас всюду. Вот вам пример из моего прошлого, когда я еще учился в аспирантуре Ленинградского института экспериментальной медицины АМН СССР. Однажды утром встретил во дворе института куда-то спешившего академика С. Аничкова. В 75 лет он еще был президентом Всемирной ассоциации фармакологов. На лице академика читалось волнение. Я поинтересовался, отчего Сергей Викторович так нервничает. Ответ обескуражил: " У меня с утра лекция для студентов второго курса медицинского института". Не сдержавшись от удивления, говорю ему: "Вы наверняка читаете лекции уже полвека, и до сих пор волнуетесь?" На что академик Аничков ответил: " Да, волнуюсь, и так же сильно, как перед свой первой лекцией".
Границы нормостресса составляют своего рода "коридор", который очень индивидуален для каждого из нас, зависит от жизненного опыта человека, от его подготовки к воздействию неожиданных сильных раздражителей, от определенных особенностей нервной системы.
Состояние гиперстресса возникает, как правило, под действием необычно сильных раздражителей, и гиперстресс, по своему биологическому значению, может быть положительным или отрицательным. Эти две формы зависят от уровня приспособления нашего организма, от того, насколько развит механизм саморегуляции. Если защитные силы организма достаточно высоки, то положительный гиперстресс возвращается в "коридор" нормостресса. В противном случае у человека развивается состояние отрицательного гиперстресса, что и может способствовать формированию патологии.
Что касается гипостресса, то это состояние мы характеризуем как неадекватное, неадаптивное поведение в условиях, обычных для нормостресса. Типичную картину гипостресса мы моделировали на собаках, развивавшихся в условиях изоляции от сверстников с одного месяца до года жизни. У этих животных сохранилась возможность формирования простых условных рефлексов, но рефлексы протекали по принципу чередования разных уровней и быстро приобрели стереотипный характер. Собаки отличались низким порогом возникновения депрессивного состояния и страха, и гораздо реже состоянием агрессивности.
С моей точки зрения, состояние нормостресса вместе с состоянием гиперстресса выполняют биологически положительную функцию: они необходимы для приспособления организма, а в конечном счете - для его выживания в постоянно меняющихся, в том числе экстремальных, условиях. Исключение составляет лишь та форма гиперстресса, например, в связи со слабым развитием саморегуляционных механизмов мозга, при которой организм не может вернуться в состояние нормального стресса. Вот тогда наши дела плохи... Иначе говоря, это критический момент в развитии гиперстресса, фаза фиксации неадекватных симптомов и синдромов в долгосрочной памяти.
А. Д.Сперанский сказал в свое время: "Патология - это всегда возникновение новых отношений". Если следовать такому принципу, то именно эти новые отношения фиксируются в долгосрочной памяти человека, а негативная форма гиперстресса должна быть своего рода мишенью, чтобы воспрепятствовать фиксации подобных отношений в памяти. Здесь я бы хотел подчеркнуть, что сама память может и не пострадать, но тем не менее будет фиксировать новые (в данном случае патологические) отношения и выполнять другие функции.
Теоретически все это оказалось предпосылками использования в лечении "старейшины" ноотропов - пирацетама, а также некоторых других средств - фенибута, амиридина, которые должны были активировать функцию памяти. Предполагалось, что эти препараты обладают приспособительным эффектом, то есть могут удержать в памяти состояние биологически положительного гиперстресса. В настоящее время развиваемые нами концепции являются, с моей точки зрения, весьма перспективными и открывают новые возможности для коррекции патологии высшей нервной деятельности, поиска новых путей ее предупреждения, как и регуляции психогенного стресса.
Беседу вела Татьяна КУЗИВ,
корр. "МГ".