"Себе на уме"
Наглядность объекта легко придает ему статус идола и кумира. Как всякому богу, ему свойственна строптивость. Он равен человеку уже в том, что обладает свободой воли в не меньшей степени, чем мы. Автономность этого органа создает динамические отношения души с анатомией. Мы - хозяева нашему телу, которое без команды не посмеет и пальцем пошевелить. Но с этим органом отношения равные. Как сказал Леонардо да Винчи, пытавшийся проникнуть в тайну этого устройства, "только он спит, когда я бодрствую, и бодрствует, когда я сплю".
Симбиоз двух воль в одном человеке создает напряжение, которое никто не умеет разрешить. Борьба кончается компромиссом, перемирием, всегда временным и никогда надежным. Зная лучше нас, чего мы хотим, он редко сдается, не добившись своего.
Не удивительно, что мы его прячем. Нам стыдно не столько за него, сколько за себя - за свою слабость и его силу, с которой человек никогда не мог справиться, но всегда хотел. Истории этих попыток посвятил свою ученую книгу американский врач-исследователь Дэвид Фридман. Название книги "А Mind of its Own" - "Свой разум", или, проще, "Себе на уме", пришло из дневников Леонардо да Винчи. Кстати, именно он первым вскрыл пенис покойника, чтобы понять, как он устроен. Вот что писал Леонардо да Винчи о том, как действует пенис: "Без сомнения, эта часть моего тела имеет свой собственный разум". Интересно и то, что Леонардо да Винчи за несколько веков до Зигмунда Фрейда задумался о том, какую роль играет пенис в тех смутных чувствах, в том беспокойстве, в том таинственном клубке эмоций и мыслей, которые и составляют мужское мировосприятие. Леонардо понимал, что этот таинственный клубок и заставляет мужчину стремиться к тому, чтобы подчинить своей воле весь мир. И в то же время мужчина не властен над своим собственным пенисом. "История пениса чрезвычайно интересна, - пишет в предисловии Дэвид Фридман. Она, в частности, показывает амбивалентность западного человека по отношению к его пенису. Это было с незапамятных времен. Я думаю, что появление Виагры сделало возможным более открытый разговор о мужском половом органе, о его жизни и болезнях".
Важный вопрос, который стал перед Фридманом: как назвать предмет исследования? Автор остановился на одном из ста бытовавших в древнем Риме терминов, что и понятно. Об этом мы привыкли говорить на латыни, зная что "мертвые сраму не имут". Вымерший язык делает "пенис", когда-то обозначавший всего лишь "хвост", словом более приличным, но не менее живым.
Фридман написал о своем предмете почти все, что о нем можно сказать. Обставив свой труд исчерпывающими ссылками на сотни недоступных нормальному читателю книг и статей, автор создал неотразимую панораму, буквально каждая деталь которой просто не может не привлечь внимание этого самого нормального читателя.
Одна из глав исследует колониализм с линейкой. В ней говорится о страхе белых перед мнимыми (sic!) преимуществами негритянской анатомии. Другая глава - боевой поход феминисток, объявивших пенис орудием угнетения, что, по непроверенным наблюдениям урологов, заметно увеличило количество импотентов в Америке. И, наконец, самый существенный, но и самый известный из второстепенных сюжетов связан с Зигмундом Фрейдом. Увидав в пенисе подъемный мост в подсознание, он, как пишет Фридман, вновь - после полутора тысячелетий - сделал его достоянием гласности, достойным обсуждения в образованном обществе. (Примечательная деталь: Фрейд, освобождавший человечество от страха перед сексом, женился в 30 лет девственником и боялся умереть от оргазма.)
Однако все эти увлекательные этюды составляют лишь фон для подлинной исторической драмы. Она разворачивается в трех действиях: в первом пенис играет роль бога, во втором - черта, в последнем - машины. В этом треугольнике - пафос книги.
На первых порах человеческая история не расходилась с историей органа, его, человечество, породившего. Для египтян побеждающий смерть пенис был залогом загробной жизни. Индусы поклонялись члену Шивы, который до сих пор украшает не только храмы, но и улицы страны. Даже у Будды, считали некоторые, был член, как у жеребца. Соседи иудеев, ханааняне съедали отрезанные пенисы вражеских царей, чтобы унаследовать их волшебную силу. У Бога Ветхого завета не было тела, но тем ревнивее Он относился к своим созданиям, требуя в жертву их крайнюю плоть. Сакральную природу этого органа подчеркивал обычай проверять полноценность первосвященника, прежде чем тот входил в храм. Эта традиция сохранилась и в Ватикане, где до сих пор стоит особый стул для новых Пап, проходивших на нем последнюю проверку перед вступлением в должность.
Для греков пенис был богом Приапом, родившимся от союза Диониса с Афродитой - вина и красоты. Отмечая праздником это событие, эллины носили по городу многометровые деревянные фаллосы с нарисованными глазами. Платон видел в пенисе манифестацию божественного разума и божественного же безумия. Аристотель считал мужской член идеей, дающей форму женской материи.
Римляне обходились без философии. Пенис был орудием империи. При средней продолжительности жизни 25 лет только он и мог ее населить. Каждый мужчина державы с детства носил амулет соответствующей формы, который помогал ему одерживать победу на всех фронтах. Еще во время Первой мировой войны итальянский премьер-министр Витторио Орландо носил это украшение на браслете, рассчитывая увеличить боевую мощь (Антанты).
Языческое благоговение перед детородным органом сменилось христианским страхом перед ним - но не сразу. В Евангелиях, как подчеркивают современные богословы, вообще не говорится о сексе, только - о браке и разводе. Дьявольские атрибуты пенису придали отцы церкви, в первую очередь - Августин, которого к этому выводу привел собственный опыт. Не в силах справиться с искушениями плоти, будущий святой решил, что его собственный член отнимает у него свободу воли, дарованную человеку Богом. Пенис делал грехопадение неизбежным, поэтому средневековые миниатюры изображали еще невинного Адама без мужских признаков.
Став орудием дьявола, пенис приобрел его черты. Согласно вырванным под пытками показаниям ведьм, черт обладал черным ледяным раздвоенным пенисом, к тому же покрытым чешуей. Не удовлетворяясь связью с дьяволом, колдуньи, утверждала инквизиция, воруют члены у мужчин. В "Молоте ведьм" упоминается женщина, поселившая украденные пенисы на дерево, где они жили, как птицы. Даже в более просвещенные ренессансные времена пенис вызывал такое отвращение, что флорентийская толпа побила камнями нагого "Давида", а 30 лет спустя папа нанял художника, который замазал фаллосы на микеланджеловских фресках Сикстинской капеллы.
Если верить Фридману, мы так до сих пор не избавились от священного трепета, который нам внушал пенис испокон веков, и священного ужаса, который он вызывал у нас последние 15 столетий. (Об этом, уверяет автор, в частности говорит и эпопея с Моникой Левински.) Глубинный источник всех этих переживаний - все тот же: необъяснимая автономность органа, который всегда "себе на уме": мы не можем с ним справиться, он - может.
Всему этому положил конец эпизод, описанный в книге с восторженным энтузиазмом. В 1983 г. в Лас-Вегасе проходил урологический конгресс. Одним из докладчиков был английский врач Жиль Бриндли. Он рассказывал коллегам об открытом им препарате, излечивающем импотенцию. Те, как водится, не верили. И тогда ученый спустил тренировочные штаны, удивлявшие свой неуместностью собравшихся, и продемонстрировал действенность лекарства, которое он вколол себе незадолго до выступления. При таких живописных обстоятельствах и началась история Виагры, которая навсегда изменила отношения человека с тем, что делает его мужчиной.
Справедливости ради следует сказать, что за несколько месяцев до знаменательного конгресса французский врач Рональд Вираг сделал (по ошибке) аналогичное открытие. В обоих случаях речь шла о препарате, который мешает тем двум рюмкам крови, что необходимы для эрекции, слишком рано уйти восвояси. Впрочем, пациентов волнует не механизм действия, а его эффективность.
С тех пор, как в 1998 г. (а именно 27 марта - запомните эту историческую дату!) федеральные инстанции утвердили новое средство, им воспользовалось 7 млн мужчин, что принесло фармацевтам 1 млрд долл. Попутно выяснилось, что в США половыми расстройствами страдают 30 млн мужчин - любого возраста. Виагра способна вылечить почти всех. За что ей почти все и благодарны. Виагра сняла покров стыдной тайны с недуга, разрушительного для души, тела и брака. "Рак эго" - называют импотенцию психиатры, которых новое лекарство оставило без работы.
Однако подлинный смысл Виагры ведет нас за пределы медицины в метафизику. Туда же ведет нас и книга Фридмана: человек подчинил своей воле то, что мешало ему быть себе хозяином. Не бог, не черт и не герой, пенис стал тем, чем он никогда не был - равноправным органом тела.